КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

Ляфей со скучающим видом перебирал ткани, прицениваясь, но по его вытянувшемуся лицу видно было, что кое-что он смертельно хочет, но не может приобрести, и из вредности нам не будет подсказывать. Впрочем, по мере наших с Черным заказов, он все больше убеждался, что в его услугах не нуждаются, разве что как в провожатом, но эту миссию он выполнил. Я выбрал еще и медово-золотистый атлас, на котором при малейшем движении вспыхивали алые узоры, к коему прекрасно подходил мой багровый – в виде отделки, плаща, – и еще взял голубой, очень светлый бархат, к которому подобрал неимоверно дорогущий пояс с золотым шитьем и кистями из очень мелкого золотого бисера. Портной клялся, что если «высокий господин» пожелает, то его лучшие вышивальщицы изобразят точно такой же узор на манжетах, бортах и вороте моей куртки, которую он взялся мне пошить в самый короткий срок.

Черный, наконец, нашел, что устраивало его – лицо Ляфея просто вытянулось от зависти, когда Черный вытащил на свет божий роскошный фиолетовый бархат. О, это было чудо! Цвет такой насыщенный и глубокий, и одновременно такой чистый и яркий, что у меня скулы свело от восторга. Он был такой новый, что луч солнца каждую его ворсинку окрашивал своим золотым сиянием.

- Невозможно, господин принц, – постным голосом произнес Ляфей. На его лице отразилась целая гамма сложных чувств – от досады, что ему не по карману такой материал, до злорадства, что нам он по карману, но…

- Да почему?! – удивился Черный. – У меня достаточно денег, уж поверь мне на слово. Если тебе мало слова моего, то в этом я клянусь!

- Ты, господин принц, не имеешь права носить фиолетовое, – разглядывая свои ногти с деланно равнодушным лицом ответил Ляфей. – Ты, прости меня, хоть и признан, и обласкан Драконом, но из черни. А фиолетовый цвет имеют право носить лишь люди благородного происхождения.

- Как ты, например? – язвительно сказал Черный, заводясь. Он готов был и плакать от досады, и смеяться. Все знали, что принцы иногда пренебрегают этими правилами, так как признание Дракона приравнивает их к знати по рождению, но этот кичливый голодранец, гордящийся своей голубой кровью – о, извините, фиолетовой! – у которого ничего, кроме неё-то, по сути, и не было, был другого мнения. Казалось, он пойдет по улице за нами с криками «он из черни!» посмей только Черный надеть этот бархат…Конечно! Чем тогда он будет лучше нас, если мы еще и нацепим его фиолеты?! Тем более, такие, на которые у него никогда не достанет средств – ткань действительно была запредельно дорогая.

А Черного хлебом не корми – дай обострить ситуацию!

- Забери свой товар, купец! – рявкнул он, откинув тяжелую ткань. Купец взвыл; это, видно, был его самый дорогой товар, и он уж обрадовался, что на него нашелся покупатель. И такое разочарование! Он готов был удавить Ляфея своим портновским метром.

- Господин! – вскричал он, стискивая руки. – Да что вы такое говорите! Конечно, принцы Драконов имеют право носить все, что им хочется!

- Ты будешь со мной спорить, смерд? – высокомерно процедил Ляфей, подняв злые глаза на страдающего портного. – Знай свое место! И всем бы нужно его знать; это порядок, установленный богами, а не простыми смертными. Принцы Драконов итак нарушают много правил; пусть хоть эту привилегию они оставят людям.

- Ах, вот как?! – взвился теперь и я; мне фиолетовые тряпки были пофигу, но за друга – обидно. – Так почему бы вам, простым людям, самим не решать ваши проблемы?! Отчего вы, как только в лесу объявляются разбойники, бежите к принцу и просите защиты?! И отчего ты считаешь себя благороднее принца из черни, уж не потому ли, что в случае войны вы, знать, восседаете на конях в тылу, а принцы впереди всех идут на переговоры, а? Не оставить ли и эту привилегию за вами?

Ляфей презрительно смолчал; его фиолетовая кровь была выше того, чтобы спорить с чернью.

- Ерунда, – вдруг легко согласился Черный, светлея лицом. – Убери свой товар, купец. Право же, убери. Пусть такие, как он, смотрят на неё и облизываются. А цвет…что ж, установим моду на новый цвет! Из черни… Тащи самый дорогой черный бархат, весь, что есть! Я из черни, да! Я буду знать свое место, и весь мир будет знать, что я – из черни! Но клянусь тебе, благородный Ляфей, что я и состариться не успею, когда люди забудут о том, что фиолетовый благороднее черного! Я заставлю их так думать!

- Не надо, – пискнул я. – Зачем же так? Возьми синий, вон, зеленый хорош… Да мало ли как еще можно одеться! Посмотри, какая кожа – из неё можно пошить великолеп…

- Черный! – страшным голосом перебил меня Черный. – Черный бархат – и все серебряные нити, что есть в наличии! Тесьму – ту, что я смотрел! Это что, кожа? – Черный ухватил кусок кожи, бархатистой, выделанной так нежно и тонко, что она казалась скорее тканью. Ляфей от злости скрежетнул зубами. – Закажи мне сапоги из неё!

- Господин, но это очень дорого! – не стерпел купец.- Возможно, тебе не по карману!