КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

Неторопливо и тщательно набивал он трубку красного дерева с костяным мундштуком и медными кольцами прекрасным эшебским табаком, нет, у нас такого не выращивают – эту трубку где-то откопали прилежные слуги Алкиноста, когда тот узнал, что Зед курит! Его табакерка, просто произведение искусств, стояла рядышком, на маленьком столике с полированной столешницей и тонкими резными ножками, и один вид её – маленькой, изящной вещицы, скорее предмета роскоши, чем предмета обихода, – вызвал нервный тик у Ляфея. Впрочем, нервный тик у него мог возникнуть и по другой причине – от злости, например. Это потому, что все то время, пока Зед неторопливо набивал свою прекрасную трубку душистым табаком, а потом еще и любовался табакеркой, вырезанной искусным резчиком из пахучего дерева, с черепаховой крышечкой, с инкрустацией и даже крохотным замочком – м-м, загляденье! – Ляфей вынужден был стоять перед ним и ждать. Его плащ, намокший под мелким весенним дождиком, начал подсыхать от жара нашего камина, и от него явно поднимался пар – а Зед все не обращал внимание на гостя.

- Требую аудиенции, – повторил Ляфей, вскипая. Зед выпустил облачко дыма из губ и в изумлении уставился на дворецкого.

- Неужели на улице такой сильный ветер, Ян?! – сказал он, дурачась. – Мне показалось, что внизу хлопнула дверь, и я слышал какой-то шум.

- Принц Зед! – прорычал Ляфей.

- Вот снова! Слышишь?! – Зед замер, подняв очи к потолку и многозначительно указывая костяным мундштуком трубки на что-то невидимое и, наверное, сверхъестественное.

На лице дворецкого отразилось вначале облегчение – даже пот крупными каплями выступил на лбу. Затем, по мере отступления страха, на чело домашнего блюстителя порядка начало наползать искренне недоумение, мысль исказила черты лица этого парня, даже лоб наморщился – о каком это ветре ведет речь принц, на улице полный штиль, только дождик брызгает? Но когда Зед многозначительно указал взглядом на презлого Ляфея, переминающегося с ноги на ногу, физиономия дворецкого приобрела редкостно глумливый, я бы сказал – бесовский вид, и толстые губы разъехались до ушей в издевательской усмешке.

- Нет, господин, – важно ответил Ян. – Никакого ветра нет!

- А ты, Торн? Слышишь?

- Кажется, да. Что-то шумит.

- Вы оба! Я с вами разговариваю! – вскричал Ляфей, багровея до корней волос. – Я пришел сюда не просто так – я пришел сказать вам, что я собираю Совет Хранителей! Завтра в Городском Храме! Что, съели?!

Совет Хранителей – это еще серьезнее. Кому попало он не даст согласия на сбор; и не всякое дело сочтет серьезным. Неужели поганые фиолеты такое уж яростное нарушение правил?!

- Вы, принцы Драконов, перешли всякие границы дозволенного! Давно вы уже не почитаете законов людей – так я заставлю вас почитать хотя бы Законы Крови!

- Нет, это не ветер, – произнес Черный после этой гневной тирады, и лицо Ляфея на миг осветилось самодовольством. Он подумал, что Черный напугался его угроз, ха! – Этот шум может устроить лишь одно знакомое мне существо, – Ляфей криво усмехнулся с видом победителя, – муха. Невыносимые создания!

Лицо Ляфея вытянулось, он вытаращил глаза, и рот его распахнулся от изумления.

- Ян, сию минуту найди это мерзкое насекомое и прибей его!

- Да прекратите же валять дурака! Нечего делать вид, что не замечаете меня! – вскричал Ляфей, выходя из себя и пинком сшибая лакированный столик Зеда. Табакерка, грохнувшись об пол, с треском лопнула, крышка от неё отскочила, табак просыпался. Я видел, как яростно затрепетали ноздри Черного – точнее, он засопел носом, как паровоз, – но и тут он сдержался. Проводив печальным взглядом своё сокровище, он сделал еще одну затяжку.

- Ну, что я говорил? Закрой окно, Ян. Посмотри, какой сквозняк.

- Это не сквозняк, господин, – возразил Ян.

- Неужели, не дай бог, в доме завелись призраки?!

- О, нет, господин принц. Это господин Ляфей поломал вашу вещь.

Темные глаза Черного внимательно – и о-очень внимательно уставились на Ляфея.

- Господин Ляфей, – с уважением произнес Черный. – Приветствую вас снова в нашем доме.

- Приветствуешь?! – Ляфей яростно расхохотался, сжимая кулаки. – И потому отнесся ко мне как к собаке, сделал вид, что не замечаешь меня, заставил стоять, не предложив сесть, и …

- Постой, не горячись, благородный Ляфей! Ты же не за этим пришел – а зачем, собственно, ты пришел, если я тебя не звал?! И как ты прошел сюда без моего на то позволения? А моя табакерка – зачем ты испортил мою вещь? Нечаянно, неосторожно? Я прощу твою неловкость, если…

- Он нарочно сбил её ногой, господин, – наябедничал Ян, пользуясь паузой, устроенной Черным.

- Я сказал, зачем пришел, – яростно проорал Ляфей, игнорируя издевательские вопросы Черного, – и повторять не намерен! Я все сказал!

Опахнув нас подсохшим плащом, он оттолкнул дворецкого и опрометью ринулся вон; слышно было, как скрипят ступени под его ногами. Скоро заскрипела отворяемая им входная дверь, звякнул колокольчик над входом.

- Закрой дверь, Ян! – громко крикнул Черный, издеваясь. – Её опять распахнуло ветром!