КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

И четвертый – когда, наконец, нам пришлось признать его присутствие, подчиняясь его грубости, он не снизошел к нам с высот своей фиолетовой крови и не стал придерживаться этикета, как должно. Он ушел, не объяснив о цели своего визита. А значит, он не посещал моего дома. Или ты все-таки признаешь свое невежество и неуважение к моему дому, ко мне как к человеку и ко мне, как к принцу Дракона, Ляфей?

Хёгуната, наконец, смог расхохотаться, не таясь.

- Алкиност Натх, – посмеявшись, сказал он, – ты приобрел ловкого дипломата!

Алкиност польщено кивнул.

- Но одно меня беспокоит больше всего, – продолжил Хёгуната. – Вы, люди, видно, забываете, кто вами правит и кому тебе должно подчиняться безоговорочно! – он приблизил свои горящие глаза к Ляфею, и тот струхнул, ибо тон, которым это было сказано, был грозен. – Не так ли, Ляфей благородный?! Ты так цепляешься за свое благородное происхождение, что забываешь о тех, кто выше тебя! Да, принц Зед из черни. Но одно слово Дракона, твоего господина, делает его выше тебя по положению, и Дракон это слово сказал – и сегодня повторил его еще раз. Вот поэтому Зед имеет право на отстаиваемый тобою благородный цвет; поэтому я счел твое обвинение смехотворным.

Еще хуже другое. Ты рожден человеком Крови, но силы в тебе нет. Ты пуст; а Зед, хоть и из черни, полон этой силы – почему ты отказываешься уважать его? Отчего ты, существо более негодное, настаиваешь на своем превосходстве? Да еще и затеваешь эту войну – посмотри, сколько людей уже готово драться из-за цвета! Зед принес свои сожаления и даже принес жертву – что сделаешь ты, чтобы погасить эту распрю? Молчишь? Скверно; скверно, что из-за пустого упрямства эта война продолжается, ведь даже один ты – воин. Скверно; скверно еще и потому, что забыв, кто твой суверен, ты ровняешь его принца с обычными людьми и не видишь в нем никаких отличий от «простого горожанина», хотя должен был бы видеть – хотя бы своего господина, коим он назначен не абы кем – самим Драконом. Но этого ты делать не желаешь; этим самим ты противишься воле Дракона – и это мягко сказано! Ты просто нарушаешь всякие рамки приличий и пытаешься поставить себя выше воли и слова твоего Императора. Придется нам вмешаться, хотя мне и обидно до слез, что люди оказались столь неблагодарными. До сей поры мы не настаивали в регламенте о цветах и прочих привилегиях, и даже промолчали, когда простые люди, вроде тебя, посмели перенять кое-какие привилегии принцев… мы думали, что люди сами разберутся с этим и считали цвета тряпок такой мелочью!

- Я настаиваю лишь на соблюдении законов! – прорычал Ляфей; он впился в свой фиолет, как клещ. – Я желаю отличаться от черни цветом моей крови, фиолетовым цветом, благороднее которого лишь золото и серебро!

- Так значит, ты моих слов не слышишь?! И упорно продолжаешь называть принца – чернью?! Ну хорошо же… Пусть будет так, – сурово согласился Хёгуната. – Ты будешь носить фиолетовый. Только знать по рождению будет носить фиолет! Так гласит Закон. И ни единого драгоценного камешка – это будет удел только знати по призванию, такой, каковой является Зед из черни. И попробуй только надень свою блестящую брошку тогда, благородный Ляфей – я сам откушу тебе руку за неповиновение!

- Что?! – вскричал Ляфей, понимая, какую привилегию себе выпросил. – Я говорил о старом законе, а не о том, который можно придумать, чтобы возвысить его и унизить меня!

Хёгуната – он счел суд оконченным и уже собирался уходить, – обернулся через плечо.

- Покажите Книгу Законов высокородному, – сказал он. – Всем известно, что Тавината, сын Яра, был принцем Дракона, благородный. Думаешь, кого выше поставит Яр – своего сына или тебя? Кроме того, а почему ты думаешь, что если б такого закона и не было, я не мог бы его в Книгу вписать? Может, ты оспоришь и мое право на написание Законов?

Смятение возникло в рядах людей, свидетелей Ляфея. Конечно, это были только знатные люди, но далеко не такие болваны, как Ляфей. Некоторые повскакивали с мест, горячо о чем-то споря, а некоторые, в том числе и человек в мантии, спокойно сняли свои фиолеты (в том числе и мантию) и присоединились к нам, заняв места на нашей лавке. Ляфей, покинутый большинством своих свидетелей, был багровый от стыда, смешанного с яростью. Книгу ему подали.

Ляфей, холодея, припал к предложенной ему книге – сомневаться в древности её и подлинности не приходилось, – и мы, холодея, припали рядом.

О, ужас!!!

Ляфей прочел и с истерическим хохотом начал рвать на себе волосы.

Вот что там означалось:

«Принц пакефидский превыше всех после Дракона и Императора, и, охраняя жизнь свою, обязан носить:

1) Тюрбан ли, другой ли головной убор с серебряной тканью или ушитый драгоценными камнями, диадему или обруч, защищающий голову.

2) Нижнюю рубашку с воротником, расшитым жемчугом (оберег от удара в шею).