КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

- Говорят, люди легко влюбляются, если один из них этого хочет.

- Нет!

- О, дитя мое! Да что же это такое… люди в этом мире только тем и занимаются, что женятся! Знал бы ты, сколько браков заключается – и по любви, и не по любви, и политических, и выгодных! И сколько жен берет один человек – Дракону и не снилось такое! Что за страх у тебя перед тем, на что остальные люди смотрят весьма обыденно и спокойно?!

Я и сам не понимал, отчего Черный так упрям; обычно в делах амурных ему катастрофически не везло, дамы, которые ему нравились, потом вдруг оказывались или полными дурами, или вертихвостками, или – того хуже, – просто предпочитали ему других. А тут местная красотка вдруг воспылала к нему страстью, да такой сильной, что и под венец готова – а он уперся, как баран…

Впрочем, где гарантия, что потом она тоже не окажется дурой?!

Словом, как бы Черный не ерепенился, а согласие он свое дал, и начались приготовления к свадьбе.

Процесс это был весьма интересный и забавный, и я, как друг жениха, тоже принимал в нем участие.

Во-первых, чтобы все убедились в серьезности его намерений, Черный обязан был нанять множество бабок-знахарок и ворожей – они, целыми днями камлая и распевая жуткими голосами священные песни, должны были отгонять от дома невесты всякое зло, если таковое вдруг нашлют ворожеи недругов – точнее, не-подруг, погибающих от засвисти, а погибающих, к нашему священному удивлению, было премного. Когда господин жених сопровождал невесту на церемониальных прогулках по городу, мимо нашего кортежа проходили, проезжали, а то и просто стояли на тротуарах девицы всех возрастов и сословий, наряженные в самые лучшие свои туалеты. Невеста в наглухо закрытом паланкине молчала, и я (кстати сказать, мне было весьма любопытно посмотреть на неё) так и не имел возможности хотя бы примерно представит себе, что за счастливица досталась Черному в жены. Старухи, нанятые нами, завывали свои противные песни, стоило хоть одной девушке улыбнуться жениху, и их обряды вселяли в холодное сердце Черного еще большее отвращение к неповинной ни в чем невесте.

Были даны несколько балов, на которых жених обязан был танцевать перед невестой – и, скажу вам, несчастная она девушка! Потому что с женихом отчаянно флиртовали все без исключения дамы, на глазах у законной, так сказать… вот фарт настал Черному!

Первый бал был дан в доме Алкиноста, и назывался он Балом Цветов. Красотки в розовых платьях с густо подсиненными веками, с розовыми губками, благоухая самыми изысканными духами, с приколотыми на груди букетиками цветов, были словно видения! Рука об руку танцуя с обрученным, они касались его кокетливо и нежно, и так улыбались, что даже у меня начинала кружиться голова. Черный в своем бархате смотрелся среди них немного зловеще, но очень эффектно, а его новый плащ, ниспадающий с плеч до самого пола, придавал ему солидности.

Невеста тоже обязательно присутствовала на празднике, несмотря на высокую опасность сглаза, но по поводу этой дамы я так ничего и не могу сказать. Я не знаю даже какого она была роста – даже когда Черный церемонно отвел её на предназначенное ей сидение, откуда она наблюдала весь праздник, я этого определить не смог, так как она была с головы до ног укрыта не то фатой, не то просто шелковым мешком, который натянули ей на голову, а на ногах у неё были туфли на высокой колодке. Черный был строг и молчалив; он церемонно поклонился девушке и отошел выполнять свои жениховские обязанности.

Говорить помолвленным было не положено – только в самых необходимых случаях, там, например, если жених хотел посвятить невесте танец или в её честь спеть сонет. Но Черный петь не стал, а на его посвящение танца невеста что-то еле слышно пискнула в ответ. Так что никакого представления о ней как о личности у меня лично не было.

Второй бал дали в доме у господина отца невесты, и он был еще красивее, чем первый. При том я к нему (к отцу, конечно, не к балу) проникся искренним уважением. Сей господин встретил нас на пороге своего дома, одетый в фиолетовое, но на руке его была повязана черная лента – знак того, что, вообще-то, он на стороне Черного. Он уважительно поклонился жениху и потом весь вечер прислуживал ему как простой слуга. Это не могло возыметь действия – и в самом деле, гости, поначалу зажатые и суровые, от такого отношения хозяина к Черному немного расслабились и живее заговорили с ним.

Чопорные папаши уже не хватали за руку дочек, когда те порывались пригласить Черного на танец; а после танца, когда он возвращался за стол, с ним вежливо раскланивались.

Заметил перемену и Черный; и, кажется тоже понял что господин его будущий тесть неплохой человек. Тем более, что он (тесть) уже был осведомлен, что предстоящий брак будет политическим, но это жестокая весть не отвратила его от Черного. Напротив – он так же тепло относился к строптивому зятю, как и прежде. И сердце Черного оттаяло.

- Ты благородный человек, господин Алирод, – сказал Черный. Господин Алирод поклонился: