КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

- Я счастлив, что могу помочь тебе, принц Зед, – ответил он. – Многие не понимают того блага, которое ты можешь дать им, но не я. Я все готов отдать, чтобы ты оставался нашим принцем, и готов поддерживать тебя.

- Спасибо. Я вижу, ты действительно человек благородный и искренний, и не сержусь на тебя. Признаюсь, сначала я думал, что ты просто удовлетворяешь каприз своей высокородной дочери, но теперь я вижу плоды твоих усилий и верю, что действуешь ты бескорыстно. Оттого я обещаю тебе, что никогда и ничем не обижу и не оскорблю твою дочь. Я не обещаю любить её, но обещаю ей честь и свободу через год, если она того сама пожелает.

- Это уже немало, – с поклоном ответил Алирод. – Только, юный принц, прошу тебя об одном – не говори сейчас никому, что брак – политический. Не обижай мою дочь этим. Есть много способов избежать супружеской жизни, так пусть она весь этот год просто ждет и лелеет надежду.

- Хорошо, – ответил Черный.

Этот второй бал был Балом Масок. Все красотки были наряжены в раззолоченную парчу, багровые и серые шелка, и вся их пестрая толпа походила на прекрасный осенний букет в багряном великолепии. Кавалеры были одеты скромнее, в коричневое и серое, кое-кто – в фиолетовое, но этот цвет не особенно бросался в глаза, и скоро различий меж ним и черным не было вообще.

Черный пользовался успехом; старухи старались вовсю, распевая свои гимны, но за музыкой их не было слышно. Красавицы кнента как стая бабочек кружили на натертом до блеска полу, а несчастная невеста сидела на своем стуле, прямая, ка палка, нервно стискивая на коленях маленькие белые ручки, словно хотела, чтобы и они исчезли, были невидны, как и её лицо.

Как раз в этот момент к Черному приклеилась редкостная красотка – даже несмотря на маску из белого шелка с позолотой и каплями, выложенными камешками, на её лице, я готов был поклясться, что она прехорошенькая. Она была одета в шелковое багровое платье, искусно расшитое золотыми букетами и листьями, с плеч её спускался атласный плащ до самого пола, а на голове в высокую пирамиду были уложены красивые волнистые золотистые волосы, увенчанные роскошными тонкими полосатыми красно-золотыми длинными узкими и одним белоснежным пуховым перьями. Словом, это была королева-осень! И тем печальнее выглядела на её фоне невеста в черном – ах да, забыл сказать, что в честь Черного невеста приняла решение всюду появляться в строгом черном платье, – со своим полупрозрачным черным мешком на голове.

Черный, несмотря на свои тяжкие думы, красотке изволил улыбнуться. Да и как было не улыбнуться – эта рыжая просто ослепляла своей улыбкой-прожектором на расстоянии десяти шагов! Завидев этот флирт, невеста нервно вздрогнула и её руки буквально закопались в складки юбки. Однако! Неужто она так ревнива? Они ведь еще не женаты. Но, с другой стороны, ведь она же в него влюблена. Горько, наверное, осознавать, что жених расплясывает с другой… Хотя – это же традиция, направленная на то, чтобы все оценили красоту и стать жениха, и невеста не должна на неё обижаться.

Тогда я ничего не понимаю.

По этой же самой традиции я имел полное право пригласить невесту – если, конечно, я был полностью уверен, что жених не даст мне в дыню. За свою дыню я был спокоен, а потому приблизился к невесте и отвесил ей поклон. Отец благосклонно кивнул головой – мол, можно, давай.

Но невеста к моему глубочайшему удивлению повела себя очень странно. Поднявшись так поспешно, что я бы назвал это движение скорее диким прыжком, она буркнула невнятно какое-то извинение и рванула прочь.

Я замер, пораженный.

Нет, в том, что невеста покинула праздник, ничего такого особенного не было. Она имела на это полное право; но что-то говорило мне, что она не просто ушла – она сбежала, поспешнее, чем Золушка, словно её тыква уже зеленела и пускала усики прямо перед парадной лестницей.

Дыня, тыква…

Бахча какая-то.

Так; все интереснее и интереснее.

Отец невесты прямо-таки позеленел. По этикету ему не полагалось покидать бала, но поведение его дочери не лезло ни в какие рамки.

- Благородный Торн, – произнес он, кланяясь как бы дочери вслед но на самом деле наклоняясь ко мне ближе, – что-то наверняка случилось! Не мог бы ты проследовать за госпожой невестой и посмотреть, в чем там дело? Может, какой-нибудь негодяй ей угрожает, а она нам ничего не сказала, чтобы не омрачать праздника…

Я с сомнением покачал головой; мне рисовалась другая картина – пылкий молодой красавец на резвом коне под окошком. В конце концов, этот брак – затея самого господина Алирода, и о нежных чувствах невесты к жениху мы знаем лишь с его слов. А что, если невеста не желает вступать в брак еще больше, чем жених?!

- Я с радостью окажу тебе эту услугу, господин Алирод, – сказал я. – Можешь быть спокоен – я защищу твою дочь, если ей что-то угрожает.