- Помнишь те времена? – подзудил Белый. До Черного дошло:
- Постой! Нам же было по…
- По шестнадцати лет, – подсказал Белый.
- А тут мне все тридцать! Что за тип это… ваял?! Где он видел у меня в шестнадцать такую перманентную щетину?! Да я еще не брился толком в шестнадцать!
- Вот оттуда и щетина, – подзудил Белый.
- И костюм… у меня сроду не было такого костюма!
Вышеупомянутый шедевр портновского искусства представлял из себя длинный, до колен, кафтан из черного материала, с белыми плечами, грудью и воротом, сплошь покрытых серебряными завитушками. Это белое месиво вообще походило на выкованный, цельный лист серебра, смотрелось оно жестко и по блеску своему и несгибаемости своей напоминало оцинкованное ведро.
- Сам ты в ведре ходил, – буркнул Черный, изо всех сил стараясь вспомнить где же он такое мог носить, и под угрозой каких страшных пыток его заставили это надеть. Белый сиял как начищенный сапог.
-А свадьбу Алкиноста Натх помнишь? – сладко напомнил он.
- Да, конечно, это же мой парадный костюм! И я надевал-то его всего раз…
- Папа Алкиност велел его сшить тебе, чтоб ты не позорил его перед людьми и не вздумал опять нацепить кафтан до пупа, какие обычно носил…
- А белая – это же парча, расшитая серебряными нитями… ну, чего ржешь?! Нормально я в этом ходил… и недолго… никаких неудобств! Только… подожди! Этот костюм я надевал всего один раз, он мне не понравился, и я отдал его…
Глаза его вспыхнули; слезы так и брызнули, срываясь каплями с ресниц.
- Был обещан знак, – торжественно ответил Белый. – Вот он. Ты дождался его. Это их работа. Время твоего изгнания миновало. Теперь – можно. Там, на постаменте и дата выбита – как раз сегодняшнее число. Да и безо всяких подписей, только взглянув на этот шедевр, я понял, чья это работа.
- Ты их видел?!
- Нет; никого. И ничего не знаю о них кроме того, что около пятидесяти лет назад был сооружен этот постамент. Специально, чтобы дать нам понять – твои Врата закрыты. Давно ты покинул Пакефиду, чтобы с собою самим разминуться – теперь ты никогда себя не встретишь. Теперь, кто бы и что бы ни говорил, все позади. Пора.
- Но это означало бы, – медленно произнес Черный, – что я вернулся из мира мертвых… для всех оно так и будет выглядеть.
- Да тебя целыми днями вызывают эти колдуны, – небрежно заметил Белый. – Так что никто в шоке не будет!
- Хорошо, – медленно произнес Черный, – я пойду с тобой. Думаю, и Сара согласится побывать дома… Давай только дождемся последнего дня – ты знаешь, о чем я.
**********************************!
====== 2. НАЧАЛО СТРАНСТВИЙ. ======
Черный: ЫЫЫЫЫ….
Белый: Это еще что за людоедский оскал?!
Черный: Мы очень плавно подошли к тому самому месту, где объясняется, отчего мы вообще влипли во всю эту историю c кинф, и отчего сами уподобились им, странникам. Поясним?
Белый: Да куда мы денемся…
************************************
Белый: С согласия нашего первого отца-Дракона, Алкиноста, которому мы вместе с Черным присягнули, я перешел на службу к Давру. Давр только-только вступал во власть в своей кненте, и Императором как таковым еще не являлся. Но принца ему страсть как хотелось иметь! Толковый помощник и друг из людей во многом мог бы помочь ему разобраться с делами, и по его мнению я подходил идеально. Признаться, я слегка заревновал Черного к Алкиносту – уж больно Дракон легко отдал меня брату в услужение! Я всегда чувствовал легкое отчуждение… Но любовь такова – Черный всеми своими чертами непростого характера навсегда завладел сердцем правителя (а это было весьма нетипично для Драконов, потому что иметь фаворита, обладающего таким безграничным влиянием, было небезопасно), и других людей Дракон просто не видел.
Для порядка я поерепенился, задав вопрос Алкиносту – а почему я?! Чем я в глазах государя хуже Черного? Обыдно, да! Я так ему и сказал. И он, видно, понял мои терзания и улыбнулся:
- Не злись, Торн, и не думай, что ты чем-то хуже своего друга, – сказал он. – Напротив, из вас двоих я считаю тебя умнее и сдержаннее и в делах государства более проворным, чем Зеда, но…
- Но?