КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

Загремели копыта лошадей – как предусмотрительно мы не стали менять старые каменные полы на мрамор! – и четверо айков с трудом втащили в зал иссиня-черного, лоснящегося своими упитанными боками жеребца, великолепного зверя, огромного, как гора, длинноногого, дикого и злого, как стадо львов. Он бил копытам, упирался, храпел, скользил, показывал зубы, и айки едва его удерживали. Садиться на него было чистым самоубийством. Его спина была покрыта зеленым ковром, щеголевато вышитым всякими загогулинами и щедро блестящем всякими камешками..

- Ух ты! – только и смог произнести я. Лошадь явно была необычной. Таких выводили только у Драконов – они были куда крупнее нормальных лошадей, сильнее и выносливее. Говорят, они могли возить даже юных драконов.

- Это самый красивый жеребец из моей конюшни, – сказал Давр, польщенный моим щенячьим восторгом. – Его зовут Сияющий (на их языке это звучало как «анж»).

Следом еще четверо айков-конюхов приволокла еще одного такого… своенравного, как демон и ослепительно-рыжего, почти алого, коня, злого, как голодный Давр. На спине его, почти не отличаясь от огненной шкуры, лежал ковер красного цвета.

- Думаю, благороднее, чем красный цвет, в этом кненте нет, – на немой вопрос всех присутствующих ответил Алкиност и поклонился братцу, который был именно красного цвета, чем польстил ему невероятно. – Его зовут Красавец. Тебе нравится, Зед?

- Безумно!

- Надеюсь, вам есть куда ехать, э? – Давр коварно подмигнул. – Как это у вас, у людей: танцовщица, дама на балконе – «но что за свет я вижу на балконе, Джульетта, у тебя горит подол..»

(Про подол – это мой вольный перевод.)

И в самый разгар этого веселья вошел важный церемониймейстер в новой ливрее и не менее важно доложил, что к государю явился первый проситель.

- Ба! – удивился Давр, и глаза его округлились. – А ты говорил, что меня боятся… Интересно, что ему нужно?

- Баранов станет просить, – язвительно сказал Черный.

- Зови! – распорядился Давр, и церемониймейстер важно поплыл к гостю.

Явился гость – он влетел в наш зал так стремительно, словно церемониймейстер гнался за ним по пятам, чтобы выставить его прочь и заставить тщательно вытереть ноги, или будто этот самый гость опасался, что государь передумает и откажет ему в аудиенции. Вслед за гостем неторопливо вполз его спутник, подозреваю – слуга или что-то в этом роде, гнусный тип в черном запыленном платье. Он явно осторожничал, не то, что его господин.

А господин был очень молод, очень. Худощав; роста невысокого. От волнения у него во всю щеку горел пунцовый румянец, и, когда он преклонил колено перед нашей блестящей компанией, сделал он это так поспешно, что мне показалось, что он споткнулся и упал – ну, во всяком случае, больно ему точно было.

- Государь! – звонким голоском вскричал он, поднимая голову с отчаянными глазами. Его тонкие ручонки теребили полу добротного костюма из зеленой толстой материи, богато и с известным вкусом украшенного вышивкой на тех местах, на коих у приличных принцев должны быть защитные браслеты и ожерелье на груди. Бездомный, но благородный, подумал я. – Государь, требую справедливости!

- Справедливости? – удивленно переспросил Давр. – Кто же обидел тебя?

- Я бедный странник, – ответил мальчишка. – Но когда-то я был рожден в приличной семье. И дом этот принадлежал мне.

На миг повисла пауза; наследничек явился! Черный, откинувшись на спинку своего кресла, присвистнул, разглядывая визитера.

- И у тебя есть тому доказательства? – преспокойно спросил Давр.

Мальчишка важно с колен поднялся и зыркнул на своего спутника.

Тот молча, бочком, бочком, как краб, подкрался к нам с Черным – видно, наши персоны его не так пугали, как государи… странно! – и положил на наш столик некий свиток. Черный взял его одной рукой и весьма небрежно встряхнул – вторая-то у него была занята! Пергамент развернулся и длинной лентой скатился ему на колени, и мальчишка, глядя не такую небрежность, нервно дернулся.

Наверное, в документах все было в порядке – потому что Черный, который по долгу своей службы уже видел такие грамоты и мог различить подделку от настоящего документа, Давру утвердительно кивнул, а грамоту свернул (как мог) и отдал крабу. Тот документ взял и поспешно отскочил. Странный он какой-то. Не принято бояться государей. Никто не боится.

- И что же? – невероятно спокойно произнес Давр. – Я отвоевал твой замок и твои земли у твоего обидчика Чета и изгнал его самого. Но отдать их тебя я не могу. Я теперь государь. Я обязан заботиться об этих землях и об этих людях.

Мальчишка яростно кусал губы, лихорадочно соображая, чем бы пронять Дракона.

- Но разве справедливо то, – сказал он наконец, – что я должен скитаться и нуждаться?!

- Ты можешь пойти на службу ко мне, – предложил Давр. – Да и небольшой дом я мог бы тебе подарить. Согласен?

Мальчишка ниже склонил голову и промолчал.

- Ага, согласится он! – усмехнулся Черный. – Он же ничего делать не умеет! А дом – даже ежели его тебе подарят, – надобно содержать. Куда лучше замок. И слуги.