КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

Торн считал неторопливо, тихо; теперь его счет не был таким сосредоточенным и четким, как щелчки секундной стрелки в часах. Каждый новый отсчет теперь был мягок и совпадал с дыханием Торна. У того даже оставалось время, чтобы подумать, и в его голове, словно шелест древних страниц, проскальзывали отрывки каких-то историй.

«…посвящение регейцев – это очень страшная и безжалостная вещь. Нынешнее посвящение Драконам – лишь бледная тень его. Регейцы, в точности зная строение тела человеческого, не просто ранили свои жертвы, не согласившиеся уйти с пути стража и вызвавшие его гнев. Регейцы обездвиживали своих жертв, перерубая им нервы, точно зная, где они проходят под кожей, и повреждение какого из них заставит разгибаться по одному пальцы, сжимающие рукоять меча. Затем регейцы перерубали кровеносные сосуды, покрывая кожу множеством мелких ничтожных порезов. Однако, каждый из них кровоточил, и кровь было не унять, и жертва обессилевала, истекая кровью. Затем ударом в сердце, точным уколом, чуть коснувшись его, регейцы завершали бой. Человеку не обязательно было отрубать голову – он все равно был мертв. Обычно в назидание другим врагам и для устрашения их такого человека оставляли в живых и выкидывали где-нибудь возле лагеря неприятеля. Но ни один знахарь не мог выходить раненного регейцем, и тот умирал в страшных муках».

Паладин испустил вопль, когда точная и безжалостная Айяса в очередной раз скользнула по его руке, иссеченной так, что одежда на ней была покрошена в лапшу и насквозь пропиталась кровью. Сил у паладина больше не было; руки больше не могли держать оружия, и оно с лязгом упало на пол. Сам паладин опустился на колени, ткнувшись окровавленными ладонями в пол, и его голова безвольно повисла.

Зед, подняв меч, замер, точно статуя. Все его движения были больше похожи на четкие механические движения машины, автомата. Ни разу его рука не дрогнула, ни разу он не ошибся, и ни разу не промахнулся. На его лице не было написано ни единой эмоции.

- Руби, – прохрипел паладин. – Ты победил. Руби… пожалуйста.

Ур прикрыл глаза. Сквозь опущенные ресницы он видел тень на стене – то, как Зед поднимает меч, и как со свистом тот вспарывает воздух, опускаясь.

Глухо ударилась об пол голова и свалилось тело.

Так умер паладин Роман.

- Подождите меня тут, – произнес Зед как ни в чем не бывало, и под его босыми ногами заскрипели ступени наверх. Ур плотнее сомкнул веки, и весь мир поглотила пустота и тишина, такая тишина, в которой не было даже неторопливых подсчетов Торна.

*****************

Думаю, команда корабля принца-негодяя очень удивилась, обнаружив на своем корабле регейца, живого настоящего регейца, к тому же весьма враждебно настроенного. Но, так же подозреваю, что удивлялись они весьма недолго.

Все их тела Черный вывалил за борт, и поверх всех скинул принца Воканну, который вовсе и не помер. Он лежал, скалясь голым черепом на солнце, и стонал, и мухи кружились над его черным от крови изуродованным лицом.

- Полоротый, – Зед брезгливо сплюнул вниз, на кучу трупов, ни в кого, впрочем, особо не целясь. Для регейца, прошедшего курс обращения не полностью, он дрался весьма неплохо. По меньшей мере, мало кто успевал чирикнуть, здороваясь своим горлом с его Айясой.

Все именные вещи обесчещенного принца, кольца, венец и пояс, Зед с него содрал, а на грудь ему приляпал грамоту, в которой кратко описал, кем был этот человек, и что он сотворил, а так же вписал себя, как человека, отнимающего имя у бывшего принца Воканны и нарекающего его бесславным стыдным прозвищем Чи – человеком без имени, – на то краткое время, покуда он жив.

- Может, добить его? – спросил он у Торна.

Тот отрицательно покачал головой, устало прикрыв глаза:

- Нет. Забудь. Теперь принц не твоя забота.

Обоих их – Торна и Ура, – Зед втащил на палубу, на свежий воздух.

Ур, как и предсказывал Торн, получил тумаков с лихвой. У него кулаками принца была разбита вся голова, глаза практически не открывались, и даже шустрые наннеры не могли быстро ликвидировать поломки. На его счастье, принц обрушил весь свой гнев на самые крепкие кости черепа – на лоб и на виски. Наннеры, шныряя кругом, подсказывали, что принц, подобно трусу, боящемуся укоризненного взора врага, пытался таким образом уничтожить его глаза. Трусливая тварь… Воканна на самом деле боялся взглядов; и глаза человека казались ему отдельным живым существом. Поэтому он не мог… он не смог просто выбить глаза Уру, которые всякий раз после удара раскрывались и обращались к нему. Воканна боялся.

Ур ощупал языком зубы и засмеялся, охая от боли.

Сам Торн пострадал больше всех.