КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

- Тогда мы примемся за твоего друга, – паладин небрежно откинул крышку клетки, где лежал Зед, и решетка с его неподвижным телом выдвинулась наружу. Лицо спящего Зеда все больше наливалось неземной белизной, и паладин усмехнулся, проведя пальцем по его щеке. – Он умирает, это очевидно. Я узнаю отравление сывороткой из миллиона других. Твой чешуйчатый друг угостил его чем-то, сказав, что он станет кем-то другим? Я вижу, что так оно и было; одна проблема: твой друг уже был кем-то другим, не человеком. И теперь его к жизни может вернуть только кодовое слово – может, произвольный набор слов, например, пердеж, или чихание. Этого не знает никто, поверь мне. На поиски звуков, которые активизируют мозг, иногда уходят годы, десятилетия, если вы заранее не закодировали его. Но вы же не закодировали его, не так ли? Вы даже не знали, что это нужно делать. Одного взгляда на его кожу мне было достаточно, чтоб понять, что он обращается. И одного того, что вы дали схватить вас и не смогли сопротивляться, дало мне понять, что вы не можете его оживить. Поэтому я даже связывать его не стал, – паладин явно издевался. – Наверное, это очень ужасно – смотреть на свою бомбу, но быть не в состоянии ее взорвать?

… тринадцать, четырнадцать….

- Я знаю, вы на него надеялись. Надеялись на его силу и скорость, на его меч, но надежда эта заведомо мертвая. Посмотри – он не реагирует даже на звук твоего голоса, когда тебя пытают. Это означает, что его Слово гораздо длиннее, чем три звука. Его Слово – это слово не первого порядка, не случайный набор букв. О, да он у вас поистине монстр, если его код так сложен! Наверное, он приходит в себя от какой-то фразы? Его можно включить лишь упорядоченным предложением? Я кое-что смыслю в кодировке; я пытался активизировать его, так, ради интереса – и ничего! Он не реагирует ни на один набор звуков, который мог слышать при жизни. Вы создали поистине титана, монстра! Такие сложные системы защиты подразумевают просто чудовищные способности, уникальные, самые лучшие. Такие, каких достоин только Зед. Но вот незадача – он умрет, если его не активировать. Он будет спать, пока не погибнет от голода и старости. Ты поверил этой чешуйчатой жабе и дал влить в своего друга яд?! Неужели ты поверил ему, этому проходимцу с цветной мордой, и позволил обратить твоего друга?! Да он почти мертв. Или умрет скоро, если вы не найдете Его Слово. А еще его жизнь можно продлить, просто продлить, пока отыщется это кодовое слово.

Но можно – убить его тут же, сию секунду.

Выбор за тобой.

- Ты врешь! – тонко выкрикнул Торн, все еще переживая боль. – Ты врешь, врешь, врешь!

Паладин усмехнулся, и даже Уру стало ясно – он не лжет. Черт! О крови Дракона Ур как-то совсем позабыл, и о том, что творит некое существо, не совсем человека, тоже. А паладин, верно, не раз прибегал к таким обращениям, творя себе подобных. Ведь ту светящуюся ядовитую дорожку, сердце паука, вживленное в живую плоть, надо было как-то разбудить.

Паладин знал, о чем он говорил.

- И вот, – не скрывая своего торжества, продолжал паладин, – ваше тайное оружие, которое вы взялись изготовить, подобно несмышленым детям, дремлет в режиме ожидания, и сами вы всецело в руках маньяка – вы же понимаете, что этот человек, называющий себя принцем, на самом деле умалишенный психопат? А ваш защитник бесполезен…

Смотрите – я могу даже вложить в руку вашего друга его меч. Могу даже его пальцы сжать на рукояти, которую он изучил до мельчайших подробностей. До самой крохотной щербинки – и ничего! Эти ощущения ему ничего не напоминают. Его ладонь жесткая, его пальцы разгибаются, – паладин и в самом деле положил Айясу рядом с Зедом и попытался сжать его пальцы на рукояти. Бесполезно: они упрямо разгибались, и рука отталкивала меч. – Торн! Я вижу в твоих глазах, что ты до последнего момента на него рассчитывал, но ты всего лишь глупый маленький мальчик. Зед мертв; почти мертв. Тебе ничто не поможет. Я буду мучить тебя гораздо изощреннее, чем этот болван, поверь мне, я буду мучить вас по очереди, и вы скажете мне где ключ. Возможно, я изуродую вас так, что ты, волей-неволей, вынешь из небытия своего сознания кодовое слово Зеда. Но к тому моменту он будет всего лишь кровоточащим куском мяса без ног и без рук. За каждый твой неверный ответ я стану отрезать у него по одному суставу. Сначала пальцы; потом ладони; потом руку по локоть…

Ур замер от ужаса; неужто и эту чашу Торн смог вынести и рассчитать для себя?!

Торн не сказал до сих пор кодового слова – даже когда его жгли каленым железом, – значит, он его не знал?! Это невозможно терпеть, нет!

И все же Торн упрямо молчал.

- Я не скажу тебе, где ключ, – ответил он паладину.

…шестнадцать, семнадцать…

- Это неверный ответ, – паладин извлек нож, остро отточенный нож с блестящим лезвием. – Это первый неверный ответ, и я отрежу твоему друг фалангу мизинца. Как ты думаешь, будет ли он тебе благодарен, когда очнется?

… двадцать…

Торн криво усмехнулся.

- Моего друга, – четко и зло произнес он, – никогда не целовала сталь. Она находит его слишком жестким!