Читаем Кинг полностью

Кинг

«Ну, как я уже говорила, он разговаривал по телефону с кем-то. Я, наверное, догадываюсь, с кем, но эти двери слишком прочные, чтобы что-то расслышать, так что в основном это были просто приглушенные звуки. Но я чуть не сбила одну из рам со стены, когда Кинг внезапно закричал, что она меня боится».

«Боишься его? Я?»

Она пожимает плечом. «После этого все вернулось к приглушенной чепухе, и я решила, что задержалась достаточно долго».

«Как он мог подумать, что я его боюсь?» Я вскидываю руки вверх, забыв о скомканной салфетке, зажатой в ладони, и мы смотрим, как она приземляется на мою холодную тарелку с завтраком.

Я смотрю на фиксатор, закрепленный на моем запястье, пытаясь понять его мотивы. И прихожу только к одному выводу.

«Мужчины — идиоты».

Джинджер приподнимает бровь. «Ты что, для этого сотрясение мозга получила, чтобы это понять?»

У меня вырывается неловкий смех.

Такое ощущение, что я так давно не смеялась.

«Ну», — Джинджер хлопает себя по бедрам. «Теперь, когда ты проснулась, хочешь, чтобы я помогла тебе подняться наверх?»

Чтобы я могла сидеть в одиночестве в тишине еще неделю? Нет, спасибо.

Мой живот урчит, поэтому я наклоняюсь вперед и тяну тарелку с сэндвичами к себе. «Я хотела бы две вещи».

"Хорошо…"

«Сначала я хочу познакомиться с новыми собаками». Я откусываю кусочек бекона.

«А во-вторых?»

«Мне нужен матрас».

«Э-э…» Джинджер смотрит на меня так, будто я сошла с ума.

«Если мой муж не будет спать в нашей комнате, то и я не буду».

«И где именно ты хочешь разместить этот матрас?»

«Моя студия». Я встаю, забирая тарелку с собой. «У меня есть работа».

ГЛАВА 88

Кинг

«Что?» Стекло запотевает от моего дыхания, а я по-прежнему прижимаюсь лбом к окну.

Я не знаю, зачем кому-то стучать в мою дверь. Весь смысл пребывания в этой гостевой комнате в том, чтобы не попадаться на глаза, но мой дом, похоже, переполнен людьми, которые делают все, что им вздумается.

Эта комната находится на втором этаже, в противоположном конце дома от главной спальни, и над моим кабинетом, что означает, что у меня есть частичный вид на студию Саванны.

И хотя она задернула все окна прозрачными шторами, я вижу ее тень, когда она движется по пространству. Я могу наблюдать за ее очертаниями, пока она рисует, даже если я не могу разглядеть мазки ее кисти.

Она слишком много работает. Она там все время дня и ночи. Заходит слишком далеко после того, что ей пришлось пережить.

Вот сейчас, уже за полночь, а в ее студии все еще горит свет. У меня нет обзора всего помещения, поэтому я не могу быть уверен, что она делает, но она не спит. Потому что она всегда выключает свет, когда ложится спать.

И это самое худшее…

Я делаю глубокий вдох, и мой выдох снова затуманивает стекло.

Хуже всего то, что она больше не спит в нашей кровати. Она бросила ее, как и я. И это значит, что у меня больше нет тех немногих личных моментов с ней. Единственных моментов, когда я был достаточно близко, чтобы видеть, как исчезают ее синяки. Единственных моментов, когда я мог чувствовать хотя бы самую крохотную остаточную связь с ней.

И вот уже почти неделя этих мучений.

Не то чтобы я заслуживал лучшего.

Я не заслуживаю никакой ее части.

Я пытался заставить персонал убрать кровать, которую она постелила в углу своей студии, но они начали открыто игнорировать мои требования. Они сказали мне сделать это самому.

Мои кулаки сжимаются на подоконнике.

Почему здесь никто не может уважать мое решение?

Почему никто не может понять, что я делаю это для нее?

Раздается еще один, чуть более громкий стук в дверь.

«Что?!» Я проношусь через комнату. «Чего ты хочешь?» — кричу я, распахивая дверь.

И тут я замираю.

Потому что это она.

Моя Саванна.

От ее вида, так близко, у меня перехватывает воздух из легких.

Она здесь.

Она слишком близко.

«Кинг». Ее голос такой тихий и неуверенный, что он царапает мое сердце.