Кинг

Но, возможно, я единственная, кто это замечает, потому что остальные за столом начинают обсуждать картину, мою картину, не обращая внимания на поведение Кинга.

«Где же твой муж?» — спрашивает кто-то.

А в ушах у меня звенит так громко, что я почти пропускаю ответ Аспен. «О, он уехал из города по работе. Я не смогу притащить его домой, даже если попытаюсь».

Женщина ворчит, когда дизайнер встает, чтобы осмотреть мое изделие.

Он комментирует композицию. Текстуру. Сопоставление стиля и сюжета.

Мое бедное сердце замирает.

Слышать, как кто-то так положительно отзывается о моей работе, совершенно не опасаясь… Это что-то особенное.

Но сейчас это похоже на совершенно новый вид пыток.

Кинг медленно опускается на свое место.

Он поворачивает голову в мою сторону, и я готовлюсь. Но он не встречается со мной взглядом, он просто придвигает мою тарелку ближе ко мне и говорит: «Ешь свою еду».

Я не хочу. Я действительно не хочу. Но я также не хочу, чтобы мне говорили дважды. Поэтому, пока остальная часть комнаты обсуждает искусство, я очищаю свою тарелку. Едва сдерживая стон, когда официанты возвращаются и заменяют тарелки с основными блюдами маленькими порциями персикового коблера, украшенного мороженым. Это один из моих любимых десертов, и я клянусь, если сегодняшний вечер испортит мне еще хоть что-то, я просто начну кричать.

«Кофе?» — спрашивает официант.

«О боже, нет». Я отвечаю, прежде чем успеваю одуматься. «Извините», — гримасничаю я, когда понимаю, что все остановились, чтобы посмотреть на меня. «Я бы не спала всю ночь».

По большей части это правда. Но дело скорее в том, что я не хочу бодрствовать в этот день ни на секунду дольше, чем нужно.

Последнее блюдо проходит с Кингом и мной, которые едят в тишине, пока Аспен говорит о каком-то предстоящем благотворительном мероприятии со своими гостями. Это кажется странным, поскольку Аспен занимается благотворительностью, но я полагаю, что людям с такими деньгами нужны хобби.

Когда начинается разговор о том, что нам, наверное, пора домой, я готова плакать от радости.

Поднявшись из-за стола вместе с Кингом, я стараюсь вести себя как счастливая молодая жена, обещая прийти на любое мероприятие, о котором они говорят.

С его ладонью у меня на позвоночнике мы следуем за группой к входной двери. И я думаю, что мы наконец-то готовы сбежать. Я думаю, что мы собираемся выйти, без дальнейшей драмы. Без того, чтобы Аспен узнала темную историю, стоящую за ее подарком на годовщину. Но, когда я собираюсь переступить порог, Кинг хватает меня за ткань рубашки, останавливая.

«Я на минутку».

Я разворачиваюсь, отворачиваюсь от двери, через которую хочу выскочить. «Кинг. Не надо».

Но он не слушает, а просто уходит обратно в дом.

«Что ты наделала?» — шипит Аспен, пугая меня до чертиков.

«Боже мой!» Я делаю шаг назад, прижимая руки к груди. Я думала, она все еще снаружи прощается с людьми. «Я ничего не сделала!»

Может быть, сейчас мне стоит закричать, что я никогда не трахалась с твоим мужем. Но почему-то я не думаю, что она мне поверит. Неважно, что я говорю. Неважно, какова правда.

Аспен продолжает сверлить меня взглядом, пока ее внимание не переключается на Кинга, который идет к нам по коридору, неся мою картину под мышкой.

«Что за чертовщина…» — начинает Аспен, прежде чем посмотреть на меня широко раскрытыми глазами. «SJO». Она выдыхает инициалы, которыми я подписываю все свои картины, доказывая, что ей это понравилось настолько, что она запомнила подпись. «Ты поместила свое гребаное искусство в мой дом».

Гнев в ее тоне пронизан болью. И мне хочется извиниться. Или заплакать. Или сделать что угодно. Но я не делаю этого. Я просто стою там.

«Саванна ни хрена не сделала», — рычит Кинг. «Но теперь это мое».

Пройдя мимо сестры, Кинг хватает меня за руку и тащит прочь от женщины, которая выглядит так, будто ей очень хотелось бы превратить меня в труп.

ГЛАВА 30

Кинг

Я стискиваю зубы и размеренным движением выезжаю из района, где живет моя сестра.

Эта чертова картина.

Одно дело знать, что Саванна и Ли были вместе. Я видел их на свидании, своими собственными чертовыми глазами. Но это… Та картина… Это другое.

Я не знаю почему. Это просто чертовски по-другому.

Может быть, это потому, что раньше я мог притворяться, что это ничего. Интрижка. Неважно.

Но… эта чертова картина.

Это часть ее. Часть моей жены. И это было у другого мужчины.

Не говоря уже о том, что этот скользкий кусок дерьма подарил его своей жене в качестве гребаного подарка на годовщину.

Если бы у меня были божественные силы, я бы вернул Лиланда к жизни, чтобы снова его убить. Только на этот раз я бы сделал это медленно. И позволил бы Аспен и Саванне смотреть.

Моя челюсть двигается.

Может быть, я бы даже сначала трахнул Саванну у него на глазах. Просто чтобы доказать, что теперь она принадлежит мне.

Раздражающий голосок терзает меня где-то в глубине сознания, спрашивая, почему меня это волнует. Почему я так ревную к мертвецу.