Кинг-Конг-Теория

Единственным, что мне удалось найти общего у всех встреченных девушек, – помимо, конечно, отсутствия денег, – было то, что они не говорили о том, чем занимаются. Женские секретики. От друзей, от семьи, от бойфрендов или мужей. Думаю, большинство делали точно так же, как и я: поработали несколько раз, некоторое время, а потом занялись чем-то совсем другим.

Люди изображают невероятное удивление, когда говоришь им, что работала на панели, но здесь та же история, что и с изнасилованием: чистое лицемерие. Если бы можно было провести перепись, мы были бы потрясены, узнав, сколько девушек на самом деле уже продавали незнакомцам секс за деньги. И это потрясение было бы лицемерным, потому что в нашей культуре граница между соблазнением и проституцией размыта и в глубине души все это понимают.

Весь первый год я действительно наслаждалась этой работой. Потому что она приносила легкие деньги, но еще и потому, что она позволила мне испытать на практике, не терзаясь никакими вопросами и избегая всяких размышлений о морали, все самое интригующее, волнующее, тревожное и притягательное. И много чего неожиданного, на что я бы вряд ли согласилась в более интимной обстановке, но что было все же интересно попробовать разок. Пока я не бросила, я не могла оценить всего комфорта моей работы. Уже став Виржини Депант, я как-то пошла в секс-клуб. И поняла, насколько проще было бы это сделать в роли шлюхи, сопровождающей клиента. Без заморочек: я здесь, потому что это моя работа, я делаю то, что делать нельзя, и получаю за это деньги. Чистый панк-рок. Без денег все становится сложнее. Зачем я здесь: ради своего продюсера или ради собственного удовольствия? Я делаю то, что делаю, потому что в жопу пьяная или потому что меня это действительно возбуждает? Хватит ли у меня храбрости хотя бы осознать, что я почувствовала на следующее утро? В добровольном и развлекательном режиме моя сексуальность стала казаться ужасно запутанной. Как женщина, я не имею права на сексуальную жизнь вне пары. Эпизодическая проституция с опцией выбирать клиентов и типы сценариев – это для женщины еще и возможность заниматься сексом без сентиментальных соплей, экспериментировать, не притворяясь, что делаешь это просто ради удовольствия, и не ожидая дополнительных социальных бонусов. Когда ты шлюха, ты знаешь, что ты будешь делать и по какой цене, а если заодно кончишь или удовлетворишь свое любопытство – тем лучше. Когда ты женщина, свободная в своем выборе, всем этим гораздо труднее управлять.

Поначалу новая работа нравилась мне еще и тем, что все вокруг стали мне делать комплименты и радоваться тому, как я расцвела. Когда девчонка становится женственной, это вызывает море восторга. Закон жизни. Мало кому приходило в голову поинтересоваться, что это на меня нашло. Я уже говорила, что раньше меня никогда не интересовали «женские штучки», и то, что я их носила, помогло мне понять кое-что важное о мужчинах. Когда ты этого не ждешь, эффект от объектов-фетишей – пояса для чулок, шпилек, пуш-апа или помады – кажется просто неудачным розыгрышем. Мы притворяемся, что не знаем об этом, когда жалеем женщин-объектов, куколок с силиконовой грудью, всех этих анорексичных и перелицованных сучек из телевизора. Но уязвимая сторона тут – мужчины. Их будто не предупредили, что Деда Мороза не бывает: едва завидев красную шубу, они бегут и размахивают списком подарков, которые хотят найти под елкой. С тех пор я люблю слушать, как мужчины разглагольствуют о глупых женщинах, помешанных на власти, деньгах и славе: куда умнее быть помешанным на сетчатых колготках…

Проституция стала для меня одним из ключевых этапов восстановления после изнасилования. Возмещением убытков – банкнота за банкнотой, – того, что у меня забрали силой. Если я могу продавать это одному клиенту за другим – значит, это все еще принадлежит мне. А если я продаю это десять раз подряд – значит, от использования оно не ломается. Этот секс был моей исключительной собственностью, не терял в цене от многократного использования, он мог быть рентабельным. Я снова была в ситуации гиперженственности, но на этот раз я извлекала из нее чистую выгоду.