Кинк

Я схватила магнитофон из шкафа на кухне, в котором он лежал рядом со стопкой из дюжины кассет. Двенадцать лет назад я встретила другого репортера, хотя этот хотел взять у меня интервью о том, что он считал моей нетрадиционной сексуальной жизнью. Я, конечно, позволила ему трахнуть себя, но прежде, чем настала моя очередь развлекаться, я подыграла ему и позволила взять у меня интервью.

Я сдерживала себя некоторое время, пока мне не надоело, и я не открыла ему свою истинную сущность. Неделю спустя, когда он довольный сидел в моем подвале, став легче на два глаза, одну ногу и обе руки, чем когда он приехал, мне пришла в голову идея брать интервью у моего мяса-из-подвала.

Это оказалось фантастической идеей. Хотя на самом деле я не могу черпать физическую силу из записей, но они немного помогают утолять психическую жажду свежих умов и плоти. Слушать, как они рассказывают свои жалкие истории о том, как они думали, что пришли за сексом, а потом я... играла с ними... и затем, наконец, как они влюблялись в меня, полностью попадая под мои чары... это катарсис. Я слушаю их во время своих ежедневных пробежек или когда мне скучно вечером, борясь с желанием пойти куда-нибудь и попировать.

Обычно я записываю и их последние моменты, но с Хэмом я не стала возиться, потому что пару месяцев назад я случайно удалила его язык. Просто слушать звуки ебли неинтересно. Чтобы разогреться и кончить мне нужны мольбы и паника. Окончательное осознание того, что женщина, в которую они влюбились, прямо сейчас убивает их. Это очень весело.

Проклятье. Должна ли я удалить язык и голосовые связки новому мясу-из-подвала? Если я это сделаю, то не смогу заново переживать его последние славные мгновения, которые наступят через 363 дня. Но тогда мне придется слушать его весь следующий год. Может, стоит купить себе беруши?

Когда состояние верхних этажей моего дома стало для меня достаточно удовлетворительным, я надела старую футболку и толстую пару резиновых перчаток. Взяла диктофон, свежую кассету и спустилась вниз.

19. Рич

Когда Кэсси снова спустилась вниз, на этот раз, к моему разочарованию, она не была голой. Я догадался, что время игр на данный момент закончилось. Она была одета в мешковатую футболку, а волосы, собранные в конский хвост, свисали через левое плечо. На ней были длинные розовые резиновые перчатки, доходившие ей почти до локтей. Бросив остатки Хэма в морозилку, она объяснила мне про магнитофон.

- Понял?

- Да! Да, я понял! Я все расскажу как надо. А потом ты меня обратишь, да? - Я заставил свой голос звучать покорно, но умоляюще отчаянно.

- Да, конечно. Я обращу тебя.

Кэсси вперила в меня взгляд и, как только увидела, что я ясно представляю, что мне делать, направилась наверх, чтобы прибраться и, предположительно, пойти на работу.

Я сидел, положив магнитофон на бедра, и прикидывал, с чего мне следует начать. Хотелось все сделать правильно. Она сказала мне, что хочет услышать все, услышать всю мою версию истории о том, что произошло за последний день или около того. Я хотел хорошо сделать свою работу, в конце концов, это был последний день моей жизни, верно?

Облизывая губы в предвкушении, я прокручивал в голове все, что произошло. Мне нужно было все сделать правильно. Я знал, что переживаю самые важные моменты своей жизни, поворотные события, и хотел записать все именно так, как это произошло.

Кэсси сказала, чтобы я записал все как можно подробнее: предвкушение, ощущения, секс, боль, осознание того, что я люблю ее... все. Она даже была так добра, что оставила мне большую двухлитровую бутылку воды, чтобы у меня не пересыхало в горле, пока я буду диктовать события так, как они происходили.

Когда я наконец был готов, меня осенила мысль. Я начну с того момента, когда она впервые обманула меня, с первого маленького поворота во всем, что произошло между нами.

Настроившись, я нажал кнопку "Запись".

Я стоял на коленях над бледной, обнаженной девушкой, лежащей на белых атласных простынях. Это было то, что художники называют золотым часом, и теплые лучи почти заходящего солнца, льющиеся сквозь приоткрытые жалюзи, струились по ее совершенному телу сияющими отблесками.

Она была блестящей от пота, ее кожа была испещрена царапинами и красными пятнами, которые скоро превратятся в синяки. Я никогда не делал ничего подобного раньше. Конечно, я спал с девушками.

Но не так.

Никогда.

Я медленно покачал головой.

- Это было потрясающе. Удивительно. Не могу поверить, что ты этого не сказала.