Кинк

Хочу себе платье. Новое красивое платье, маленькое, черное, и белье. Самое время для шопинга. Он прислал мне фотографию, на которой было видно, как брюки топорщатся от возбуждения: «Это пиз@ец, я на совещании, не знаю чем прикрываться. Придется выходить с папкой!» Но и я была влажная от желания. Пропал страх сессии, пропала боязнь, что он будет делать со мной что-то такое, что причинит мне вред. Я хотела этой встречи. Желала его. Не видя его. Не зная. Только рука и голос. Мы летели без стопов навстречу своему желанию оказаться рядом. Это притяжение, оно не в мыслях, оно в теле, словно магнит, который соединяясь своими полюсами, понимает о том, что это то, что ты давно искал. Вспомнила слова Лизы. Про то, что, когда накроет, тогда трудно будет контролировать или описать это полноценно. Но я не хотела контролировать это. Хотела узнать себя. Забыв о том, что цель моя – литературное задание. Забыв все то, чему пыталась научить меня Елизавета. Да, я дала ей слово, что уйду с сайта сразу после сессии. Конечно, я уйду с сайта.

27.08

«Мне с тобой несказанно повезло», – думала я, наполняясь прохладой терпкого глотка вина из его рук.

Первого глотка, неизведанного и непонятного по ощущениям внутри.

Такого же неизведанного, как и очертания стоящего рядом.

Летела по пробкам, зная, что каждая минута опоздания может вызвать бурю негодования или смирения…

Кто он, и в чьи руки, завязав глаза, шагнула в номер. Могла только верить своей интуиции, опыту, умению чувствовать на расстоянии, объему общения до встречи.

К чему все эти инструкции о количестве литров воды накануне встречи, которые необходимо выпить. Мысли о том, что экшен будет испорчен физиологией, портили настроение.

– Мне нужно в туалет, я час ехала по пробкам, и, по-моему, с водой мы явно переборщили.

Он проводил за руку, посадил, негодования в голосе слышно не было.

Что ждать: наказание или терпеливое снисхождение за дерзость.

– Начинай!

– Я не могу, мне неудобно!

– Значит, не сильно хочешь, пойдем.

– Оставь меня, пожалуйста, на время.

Дверь закрылась, и, только сняв повязку, спокойно смогла расслабиться, но уже тянуло к нему, в его руки, обратно, постучала в дверь ванной комнаты изнутри.

За руку в полной темноте, подсказывая, где можно оступиться.

На руках отнес на кровать, холодная сталь наручников сковала движения.

Что за игры с сознанием в попытках в полном мраке побороть желание человека быть жестким.

Откуда во мне родилось все это.

Впервые не хотелось навязывать свое я.

Родилось новое желание чувствовать и испытывать рядом с ним все то, что было закрыто.

Он бесцеремонно вошел в меня почти сразу, такого поворота событий не ожидала.

Все что угодно – порка, воск, лед, попытка подчинить, но чтобы войти вот так сразу без разговоров.

Странное волнение сменилось теплым чувством первого оргазма, желанием целовать руки и прикасаться, поглощать жадно каждый вдох и издавать совместно каждый выдох. Громкий выдох с шумом накопившегося эмоционального порыва.

За всем этим трудно было уловить запах, звуки, даже свет яркого солнца, который способен был проникнуть через темноту повязки для глаз. Количество влаги внутри.

Что происходит…

Хотя бы немного передышки, с порога и сразу ввалиться в такой поток нескончаемых извержений.

Он взял за подбородок, целуя, и слюна сверху тонкой струей наполняла рот.

Что это, где минуты адаптации.

Почему желание отрываться совершенно не возникает. Стандартные игрища и попытки выпороть терпят фиаско в ожидании приближения и проникновения снова и снова.

– Пойдем, я помою тебя.

Подняв на руки, руки к стене и пена касается кожи, руки гладят тело. Каждую складку и клетку. Проникновения, дыхание и шум воды. Поставил на пол, вытер полотенцем.

– Вытяни руки вперед.

Прохлада листьев цветов в лицо. Шипы коснулись кожи. Запах свежих роз.

– Какого они цвета?

– Угадай…

Только лишь потом я поняла, что белых роз мне не дарили давно. Охапки лилий, орхидей, бордовых роз… Но чтобы белые…

Спускаясь на колени, с желанием доставить удовольствие в ответ.

– Как можно так сосать, не зная, кто перед тобой?

И продолжение нескончаемых оргазмов.

– Хочешь посмотреть на город с высоты птичьего полета?

Город даже не думал засыпать, казалось, прошла целая вечность, а вот он – день, с суетой проезжающих мимо в пробках машин, и руки, которые кормят клубникой.

Ладони, в которые покорно хочется склонить лицо и молча дать понять, нашла. Нашла то, что искала так долго среди этих потоков суеты.

Даже оставшись в маске, даже не познав черты лица. Желание вернуться обратно, продолжить, не останавливаясь.

– Хватит детских игр, посмотри на меня.

– Ты же не хотел?

– Я хочу, смотри на меня.

Глаза будто попала в собственное отражение.

Новые порывы жажды проникновения, чувства, смешение в одно огромного мира.

В его присутствие рядом.

Рамки стали незримыми и прозрачными.

Только пространство, в которое ты безмятежно уносишься с желанием обнять крепче, стать еще ближе.

Потом еще и еще, бесконечно растворяясь в том, кого не хватало.

Встречи, взгляды, наслаждения, и не существует никого вокруг.

Публичность?