Кинк

Какая, когда не замечаешь людей и все близко к мыслям, что мир отключили на время вашей близости.

Реальность – она продолжает существовать, пусть по объему больше времени, проведенного вместе, но кажется, что время для реальности – это короткая пауза между вечностью чувства его внутри.

Оргазм накрывает все вокруг, и мысли. Снова, снова, еще и еще.

– Мне нужно ехать домой.

– Я думал, ты останешься.

– Мне пора.

Огни большого города. Они знают все тайны, скрытые в сердце твоем. Что делать теперь с этим. Как пахнет кожа им. Как помнит прикосновения тело. Я ничего не смогу написать о том самом БДСМе и извращениях после этой встречи. Я не смогу описать эмоции.

Сообщение в ватсапе. Видео. Видео со встречи. А я даже не заметила, когда он успел его снять. Но как сильно оно передает мои ощущения. Что делать со всем этим. Зачем он разрешил смотреть на него. Может, это к лучшему. Я знаю, какой он. Видела его. Как не хотелось уходить.

«Я хочу еще!» – ответила я.

«Это взаимно. Уже скучаю, девочка моя! Завтра…»

* * *

Отдала свое тело в твое полное распоряжение.

Магический блеск огней от белых свечей.

Смеркалось, вечер только планировал вступать в свои права.

Его решительное желание начать.

Начать то, что для нее было тайной и неизведанным событием. В полное распоряжение тому, кем пропитана каждая клетка ее тела.

Не страшно совершенно.

Любопытство – нет, скорее, желание доставить удовольствие.

Он уже знал точно, как надеть повязку так, чтобы состояние максимального комфорта погружало в темноту.

Знал, что кисти моих рук скучают по скованному состоянию, что в предвкушении нового раскрываюсь и иду навстречу.

Когда тело ограниченно в подвижности, глаза закрыты повязкой, тогда в силу вступают новые законы – чувствовать кожей, ощущать запахи и даже тепло от легкого перемещения любимого тела в пространстве, отзываться радостью, смешанной с диким желанием прикоснуться, обнять, поцеловать.

Что заводит больше, ограниченность возможности или нереализованное желание держать и не отпускать того, кто перемещается в радиусе досягаемости.

Тело ожидало отклика присутствия родного рядом.

Не важно, как проникновение будет реализовано.

Но в каждом движении и реакции это будет именно радость от ожидания его действий.

Мурашки покрывали кожу от дыхания на расстоянии, и воздух разглаживал на коже его мысли.

Мерцанье горящих свечей отпечаталось в сознании и будоражило воображение картинкой из памяти под непроницаемым мраком.

И он, красивый, сильный, притягательный.

Рядом и так далеко.

Лед коснулся кожи, проскользнув по шее, груди, животу, ниже и вот, застряв в складках половых губ, отголоском душевного холода остался таять на клиторе.

Заморозить желание его как мужчины и принять новое осознание полного подчинения чужому. Не тому, который теплом согревает, а тому, кто способен охладить любой пыл ради достижения результата.

Касаясь теплыми губами губ, изо рта в рот проскользнул другой осколок льда в рот. Не видя и в полной неподвижности, в холоде непонимания происходящего.

Через доли секунд, рассекая пространство способности привыкнуть к холоду, на живот упала первая капля воска.

Мозг потерялся в ориентирах контроля над телом, и приглушенная музыка уходила все дальше, оставляя за собой полную тишину мрака и свет от аромата его кожи.

Мышцы не знали, где сокращаться, полное расслабление, как инстинкт самосохранения, и только тело – огромный сгусток попытки поймать еще и еще – тянулось в пространство невероятного смешения чувств.

От жара возбуждения лед плавился между ног быстрее воска.

Воск таял, лед сгорал под напором эмоций.

И только новые капли, застывающие мгновенно на теле, напоминали о том, что физическая оболочка осталась внутри комнаты.

Снова губы в губы, лед, воск, жаркое дыхание… Возвращая обратно.

Если бы он мог оторваться и полететь с ней, забыв о рисках и условностях.

Руки, энергия которых с огнем проникает, ломая стандарты. Через воск свечи капает в ее новую жизнь.

Стремление раствориться в его объятьях.

– Это очень острый нож…

По коже холодная сталь.

Как с кокона бабочки снимая по слою.

Раскрывая крылья в новом полете.

Отдаленно, где-то на определенном уровне далекого подсознания возникает старый страх.

Страх, когда кто-то холодной сталью к горлу пытался добиться своего, кто-то такой же сильный.

И не были связаны руки, не были закрыты глаза, с широко открытыми глазами впустила когда-то страх внутрь себя, не поддавшись.

А тут.

Отдала свое тело в полное распоряжение на время сессии, не проверив основания для доверия, просто открыв нараспашку тело и душу.

Но даже этот страх ломается в полном понимании, что готова снять еще массу шелковых слоев своего кокона, чтобы нагой остаться в этом состоянии.

Раздвинув ноги, касаясь нового слоя кожи, его член вошел, погружаясь в пространство новой жизни.

Его гладкая кожа, не тронутая воском, и оголенные провода исцеленных фобий.

По позвоночнику пробежал ток.

Поток его, как молния в ночи холодного цвета льда, и внизу, в области матки, согревающее тепло солнечных лучей радости обладания.