Кинхаунт

Я бежал, оглядываясь по сторонам. Слава Богу, старый Уурвад и тучный Хуамайбон бегали плохо, а сопровождавшие их воины, похоже, не горели особым желанием догнать меня.

Вот она! Я увидел щель между камнями, уходящую вниз, и тут же скользнул в нее. Это была пологая тропинка, засыпанная щебнем. Я устремился по ней, отталкиваясь от стенок узкого прохода в скале.

- Куда же вы, сияние?! - фальшиво проблеял позади голос Уурвада. - Вернитесь и наслаждайтесь вашей властью! Женщины, золото, вино!

"Прямо кир-чувихи-башли", невольно подумал я и заспешил еще быстрее. Где-то впереди, видимо, меня ждали воины Улиачичи и Уланпачуа.

Тропинка вынырнула из скалы и завертелась между огромных глыб и колючих кустов с красными цветами. Я добежал до развилки, где от главной тропинки отходила в сторону другая, более узкая, и остановился. Какая-то из них была та, что нужна мне, какая-то вела в другую сторону. Я пытался найти признаки, чтобы отличить одну от другой, но тщетно. И тут я услышал чьи-то разговоры в той стороне, куда вела главная тропа, и бесшумно пошел по ней, сдерживая дыхание, чтобы опытные уши охотников не засекли меня раньше времени.

Это были воины. Они ждали меня и Улиачичи. Но с какими намерениями?

Я шел к ним, и с каждым шагом сомнения становились все сильнее, и шаги мои замедлялись.

Даже если это друзья, зачем я иду к ним? Меня снова окружат вниманием и поклонением. Потом гражданская война, и после того как одна группа туземцев перебьет другую, опять дворец, терпкое пальмовое вино, страстные женщины... Зачем мне это нужно?

А если это враги, и они ждут меня, чтобы предать Уурваду на убийство?

Я обернулся в сторону другой тропинки. Наверняка по ней можно спуститься вниз. Там меня ждут Крез и Мэя. Можно будет вернуться на Кинхаунт. Это недоразумение с монархией легко остановить - мне достаточно будет лишь публично объявить о своем отказе от претензий. И наверняка меня перестанут преследовать. А может еще и наградят.

Ведь я так устал от беспрерывного кошмара в этих джунглях. Кинхаунт вымотал меня, выпил до дна.

Я не хочу быть королем - я спокойно вернусь на Кинхаунт и объявлю об этом, и буду жить обычной жизнью. Мэя поймет меня, и... я буду работать пилотом...

Я сделал два шага в ту сторону, и новые сомнения обуяли меня.

Марк, что ты делаешь? Неужели ты готов отступиться от трона, который сам плыл тебе в руки? Ведь кроме тебя не осталось правомочных претендентов на престол. Если ты откажешься от борьбы, останутся наследники третьей очереди, ни один из которых не имеет преимущества перед остальными. Неужели тебе настолько нравится продажная республика, что ты решил предать память предков?

С другой стороны, а зачем мне корона? Чтобы править этими неблагодарными людьми, которые рады свалить на правителя причину всех своих неудач? Которые славят, когда хорошо, и тут же забывают хорошее, едва станет чуть похуже? Нет, все это я видел. Я видел, как старый король мгновенно стал мишенью для похабных шуток и злобы. Я помню все эти заголовки, приписывающие мне совершенно несусветные намерения, и даже то, что я знаю - все это придумали продажные демократические журналисты - все равно, ведь люди покупают и читают эти газеты? И ни разу я не слышал ни одного крика негодования и возмущения этой ложью...

Я перестал думать. Все это вдруг показалось мне совсем с другой стороны.

Я, Марк Дэлвис, бегаю от своей судьбы, которая навязчиво пытается надеть на меня корону. Люди? Что люди? Слабые и ничтожные создания, в головы которых вкладывают мысли то одни, то другие подлецы... Стоит ли так бояться людского мнения, людских симпатий и антипатий? Важно лишь то, чего хочешь ты сам.

Я уже побывал королем, и мне это понравилось. Это несложно - делать вид, что тебе ведомы тайны мироздания, и важно вещать это людям. Люди только и ждут, кому бы отдать свою волю. Я вернусь и объявлю им об этом. Я не откажусь от короны, я призову всех моих сторонников, и мы еще посмотрим, кто кого. Я вернусь в космос, но не пилотом - у меня будет свой звездолет, и я снова увижу космос в лицо, глаза в глаза, а не через голубое стекло атмосферы.

И я решительно зашагал дальше.

Тропинка становилась все более крутой, а я все спускался по ней, не понимая, какие же ловкачи проложили путь по этой скале, становящейся все более отвесной. Вдруг я увидел отвесный скат впереди и с ужасом понял свою ошибку - это была не тропинка, а ливневый сток. Я повернул и попытался вернуться навверх, но ноги вдруг заскользили по голой скале, я потерял равновесие и поехал вниз. Я хватался за ветви, но они обрывались в моих руках, и я летел вниз все сильнее. Смерть на мгновение показалась мне неизбежной, но тут я слетел вниз и со всего маху врезался в колючий кустарник.

Иглы, нещадно пронизавшие мое тело в нескольких десятках мест, показались мне благословением. Не помня себя, я вырвался из их объятий, оставив на колючках куски кожи, и осмотрелся.