Кинхаунт

Уурвад нахмурился и оглянулся на своих ведунов — они негодующе зароптали.

— Всякий, кто похулит Райдо, Уарайда и Кеш… — угрожающе начал Уурвад, но Уланпачуа перебил его:

— Хватит! Забирай своих воинов… и уважаемого Утармая, и проваливай! Пока не заговорили копья!

Уурвад что-то шепнул Утармаю — я видел, как льстиво-испуганно исказилось лицо проклятого старика — и дикарь раздул ноздри, зарычал и снова ударил копьем в каменные плиты пола.

— Ну как знаешь! — крикнул Уланпачуа.

Это были его последние слова. После них внезапно засвистели стрелы и копья, и раздались удары, крики боли и ярости. Державшие меня воины внезапно сникли и рухнули на пол, и два других воина подхватили меня под руки и бросились бежать, волоча меня, словно мешок с травой.

Они несли меня через длинный каменный коридор, полого восходивший вверх без всяких ступенек. За нами гнались дико кричавшие люди. Из-за меня мои похитители бежали медленнее, и когда догонявшие стали совсем близко, один из воинов отпустил меня и бросился на них — внизу разгорелась кровавая схватка, а оставшийся со мной напряг последние силы и припустил еще быстрее.

Мы выскочили на поверхность, где царил безмятежный летний день, и я узнал в моем спутнике Улиачичи. Задыхаясь, он посмотрел на свой бок и отнял от него руку — она была вся в крови.

— Ты ранен? — спросил я его.

Он утвердительно кивнул, посмотрел в сторону и напрягся.

— Держи их! — услышал я крики совсем рядом.

Улиачичи внезапно приник ко мне и укусил за ухо так, что я на мгновение ослеп от боли.

— Беги, Даэлвис! Спасайся от них! Мы найдем тебя, или ты сам приходи, чуть позже!

Он толкнул меня в сторону и с ревом бросился на преследователей. Ноги сами понесли меня по тропинке в саду, с высоких деревьев свисали лианы с цветами, я сбивал их и бежал вперед, задыхаясь.

Тропинка привела меня к краю пропасти, я едва успел остановиться и осторожно посмотрел вниз, переводя дыхание. В нескольких шагах внизу плыла пелена облаков, обтекая лысые, как головы стариков, вершины гор. Я посмотрел в стороны и увидел, что стою на краю огромного обрыва, со обоих сторон зажатого между неприступными скалами.

Сзади послышался тяжелый бег. Я обернулся.

Ко мне бежали Хуамайбон с двумя рослыми стражами и Уурвад.

— Вы прогуливаетесь, ваше сияние, — засюсюкал он, в то время как Хуамайбон сверлил меня ненавидящим взглядом. — Пойдемте отдохнем в вашем дворце.

— Да, конечно, — рассеянно ответил я, повернулся и побежал вдоль обрыва, рискуя свалиться вниз.

Улиачичи не мог направить меня просто на край пропасти. Где-то здесь должен был быть спуск вниз, или лазейка, или еще что-то.

Я бежал, оглядываясь по сторонам. Слава Богу, старый Уурвад и тучный Хуамайбон бегали плохо, а сопровождавшие их воины, похоже, не горели особым желанием догнать меня.

Вот она! Я увидел щель между камнями, уходящую вниз, и тут же скользнул в нее. Это была пологая тропинка, засыпанная щебнем. Я устремился по ней, отталкиваясь от стенок узкого прохода в скале.

— Куда же вы, сияние?! — фальшиво проблеял позади голос Уурвада. — Вернитесь и наслаждайтесь вашей властью! Женщины, золото, вино!

«Прямо кир-чувихи-башли», невольно подумал я и заспешил еще быстрее. Где-то впереди, видимо, меня ждали воины Улиачичи и Уланпачуа.

Тропинка вынырнула из скалы и завертелась между огромных глыб и колючих кустов с красными цветами. Я добежал до развилки, где от главной тропинки отходила в сторону другая, более узкая, и остановился. Какая-то из них была та, что нужна мне, какая-то вела в другую сторону. Я пытался найти признаки, чтобы отличить одну от другой, но тщетно. И тут я услышал чьи-то разговоры в той стороне, куда вела главная тропа, и бесшумно пошел по ней, сдерживая дыхание, чтобы опытные уши охотников не засекли меня раньше времени.

Это были воины. Они ждали меня и Улиачичи. Но с какими намерениями?

Я шел к ним, и с каждым шагом сомнения становились все сильнее, и шаги мои замедлялись.

Даже если это друзья, зачем я иду к ним? Меня снова окружат вниманием и поклонением. Потом гражданская война, и после того как одна группа туземцев перебьет другую, опять дворец, терпкое пальмовое вино, страстные женщины… Зачем мне это нужно?

А если это враги, и они ждут меня, чтобы предать Уурваду на убийство?

Я обернулся в сторону другой тропинки. Наверняка по ней можно спуститься вниз. Там меня ждут Крез и Мэя. Можно будет вернуться на Кинхаунт. Это недоразумение с монархией легко остановить — мне достаточно будет лишь публично объявить о своем отказе от претензий. И наверняка меня перестанут преследовать. А может еще и наградят.

Ведь я так устал от беспрерывного кошмара в этих джунглях. Кинхаунт вымотал меня, выпил до дна.

Я не хочу быть королем — я спокойно вернусь на Кинхаунт и объявлю об этом, и буду жить обычной жизнью. Мэя поймет меня, и… я буду работать пилотом…

Я сделал два шага в ту сторону, и новые сомнения обуяли меня.