Кино без правил

Тем же летом мы сняли ещё два эпизода: салун и торговлю в лесу. А следующей зимой – ещё три. О каждой из этих съёмок можно рассказывать долго и в деталях. Иногда всё казалось мне дико смешным, иногда удручающим, потому что почти всякий раз на съёмочной площадке происходила катастрофа, всё рассыпалось. Мне казалось, что никогда ещё я не занимался ничем столь постыдным, столь жалким и что из этого физически не получится сделать ничего, что хотя бы отдалённо напоминало кино. Возможно, частично моё настроение объясняется возрастом. Восемнадцатилетним легко дурачиться, а тридцатилетние и сорокалетние ведут себя сдержанно, боятся выглядеть смешными. Такими были мои актёры. Таким был и я в то время. Имея за плечами богатый телевизионный опыт работы с профессионалами и профессиональной аппаратурой, я вдруг вернулся в ситуацию пятнадцатилетней давности. Всё напоминало самодеятельный спектакль в отвратительных картонных декорациях. И главное – рядом со мной не было прежних друзей, которые понимали меня с полуслова и верили мне безоговорочно. Вова Дунаев, Саша Стрельбицкий, Серёжа Гукасов, Витя Митрофанов, Лёша Кунченко – с ними мы сворачивали горы, делая невозможное возможным. Их энтузиазм поддерживал меня всегда. Из всех прежних соратников до «Юхахи» дошёл только Витя Митрофанов. Глядя на него, я нащупывал, возможно, какую-то связующую нить с прошлым и держался. Впрочем, он участвовал только в одной сцене, снимавшейся в помещении Пен-Клуба, играл бармена. Все остальные актёры «Юхахи» были новичками, и уже на первой съёмке я осознал, что далеко мы не продвинемся. Однако останавливаться я не хотел, мне казалось, что удастся превозмочь всё…

***

Попытаюсь изложить сюжет задуманного фильма кратко. Главный герой (Путешественник) ведёт тихую жизнь в крохотном городке на Дальнем Западе. Внезапно он узнаёт о своей неизлечимой болезни и решает напоследок почувствовать себя другим человеком. Он бросает всё и уходит куда глаза глядят, ничего не сказав жене. По дороге он едва не умирает от приступа, но его подбирает индейский шаман по имени Человек-Птица. Шаман спасает Путешественника не случайно: незадолго до этого он видел сон, в котором Небо велело ему вылечить потерявшегося в степи белого человека и отдать ему свою жену. Жена была белой женщиной, попавшей не очень давно в плен к индейцам. Человек-Птица выполнил всё так, как велел сон. Однако он не знал, что спас не того белого человека. Совсем рядом лежал со сломанной ногой Бородач, но шаман не увидел его. Пленная белая женщина была сестрой Бородача. Человек-Птица вылечил Путешественника, но так как Путешественник, согласно предначертаниям судьбы, должен был умереть, шаману полагалось держать ответ перед Небом за свою ошибку. И Небо посылает смерть его жене, то есть сестре Бородача. Человек-Птица горюет и не может понять, что он сделал неправильно. Бородач самостоятельно доезжает до города и знакомится с женой Путешественника. За Бородачом охотится шериф. Он проходит те же испытания, что и Бородач. Это как бы та же судьба, но навыворот, потому что Бородач убивает людей, нарушая закон, а Шериф убивает их, охраняя закон. Они сидят за одним и тем же столом, спят с одними и теми же женщинами, знакомятся с одними и теми же людьми. Но поскольку Бородач «выпал» из русла своей судьбы, благодаря ошибке Человека-Птицы, Шерифу не удаётся справиться с ним. Тем временем Путешественник тоже встречается с Бородачом и случайно выясняет, что он видел сестру Бородача. Но он не знает, что она погибла. Бородач отправляется туда, где Путешественник встретил Человека-Птицу. Далее происходят несколько поворотов, в результате которых погибает Шериф. Бородач убивает Человека-Птицу, а брат Человека-Птицы мстит Бородачу и тем самым обрывает нить в сложном клубке запутанных отношений. Путешественник возвращается домой и пишет мемуары.

От этого сценария остались крохи.

Как выяснилось на съёмках, Байкер безумно боялся лошадей. Эпизод, где он убивает Человека-Птицу, вывел меня из себя. Байкер не осмеливался приблизиться к лошади. Мощный, бородатый, создающий ощущение грубой силы, он сник, стоя возле лошади. На его лице застыла вымученная улыбка. Он даже не мог пройти несколько шагов, ведя её под уздцы! Он паниковал! А ведь об этом следовало сказать раньше, потому что в сценарии были эпизоды, где он должен ехать верхом…