Кино и кое-что еще. Неизвестные истории об известных фильмах

У меня никогда не было чувства, что впереди ждут десятилетия успеха. Если уж на то пошло, то сейчас, оглядываясь назад, я, возможно, могу сказать: да, я кое-что умею, да, меня не спихнешь просто так со сцены. Я могу писать сценарии, снимать фильмы, быть продюсером или актером. Я могу делать что-то. Но, знаете, актеры всегда стараются понять — а получилось или нет?

* * *

Нет какого-то конкретного персонажа, о котором меня бы всегда спрашивали. Скорее это ряд разных персонажей. Так что когда человек подходит ко мне с намерением пообщаться, я всегда задаю себе вопрос: «А от чего он фанатеет?» Стараюсь определить для себя, в каком фильме он меня видел, делаю определенную демографическую выборку. Какой он расы? Сколько ему лет? Некоторые люди подваливают просто со словами: «Мне нравится, как ты играешь», — и мне важно понять, по какому фильму я им запомнился. Молодежи, как я уже выяснил, нравятся «Мстители». Если чернокожий парень, слегка дерганый и в куртке с капюшоном, говорит: «Чувак, я твой фанат!» — я понимаю, что речь идет о «Дьяволе в голубом платье» (и он такой: «Стопудово!»). Если ко мне подходит британец, я знаю, что речь пойдет о «Друзьях Оушена». Это каждый раз немного смешно.

* * *

Если что меня и пугало на съемочной площадке, то только осознание того факта, что есть вещи и поважнее, чем кино. Хороший пример — «Дьявол в голубом платье». Этот фильм снимал Карл Франклин, в главной роли — Дензел Вашингтон, и это был невероятно важный момент в моей карьере, очень значимый. Я хотел неизменно поспевать за ними. Каждую минуту я был в образе, я посвятил всего себя этому фильму, старался сделать все, что в моих силах.

То же самое — но по другим причинам — я ощущал на съемках «Отеля „Руанда“». Меня невероятно страшил сам материал. Я хотел верить, что мы делаем хорошее кино, что люди, вовлеченные в процесс, отдавались ему и бережно относились к истории. Во многом это связано с тем, что на съемках был Пол Русесабаджина. Тот самый парень, которого играл я, присутствовал на площадке все время. А еще некоторые люди, пережившие геноцид, — мы снимали их в эпизодах. Все это невероятно давило. Так что нет, не было такого, что меня нервировал какой-то другой актер или режиссер — меня нервировало то, на какой материал мы замахнулись.

Ну и разумеется, когда я сам выступил в роли режиссера («В погоне за Майлзом»), то старался сразу и везде успеть, быть всем одновременно. Многое заставляло меня нервничать. Каждый день меня трясло от переживаний: что я вообще делаю? Каким в итоге получится фильм? На площадке не было никого, кто указал бы мне дорогу, — все приходилось решать самому.

* * *

Думаю, первый фильм, который произвел на меня огромное впечатление, — «Звездные войны». Я был ребенком и собирался пойти в кино с папой — это 1977 год, и мне тринадцать. Если прежде мне и случалось испытывать нечто подобное, так только во время просмотра «Язона и аргонавтов» — этот сериал мы тоже смотрели с отцом. Он любил такое кино, ему нравились спецэффекты, так что он был взволнован не меньше моего, а меня возбуждала мысль, что мы увидим это вместе. В общем, ожидания действительно были огромные, а потом начался фильм, и мы такие: «Черт, да это просто чума!»

Это чувство не проходит, оно преследует тебя и во взрослой жизни. Фильмы — великие фильмы — всегда ощущаются как нечто особенное. «Галлиполи» произвел на меня огромное впечатление — тогда я еще не мог считаться взрослым, но все же был старше и хорошо помню, что чувствовал. Я был поражен картиной Спайка Ли «Малкольм Икс». Вообще, их было огромное множество. Я смотрел «Помни» Кристофера Нолана и думал: «Чего-о-о?! Это вообще реально? Можно снять фильм задом наперед, и все равно ты будешь воспринимать его совершенно нормально?!» Да, хороших фильмов набралось очень много. Само собой. И сегодня снимают замечательные картины, такие как «Рома». Этот список я могу продолжать бесконечно.

Может быть множество причин, по которым фильм запоминается зрителю. Режиссер, материал, стоимость производства, спецэффекты, персонажи. Все это западает людям в душу. Вспомните «Величайшего кутюрье»: кажется, будто его сняли на сверхширокоугольный объектив «фишай», в некотором смысле это правда, но суть не в этом. Сама история была такой интересной, как и персонажи, — и не имело никакого значения, что фильм выглядит так, будто его сняли за три доллара. Он просто захватывал, целиком и полностью.

Если вы по другую сторону кинобизнеса, как я, если вы занимаетесь этим последние тридцать лет, то для вас важно делать значимое кино, рассказывать истории, которые окажут влияние. И дело даже не в том, чтобы вещать с экрана что-нибудь умное и дарить людям ощущения, которых они не знали прежде. Дело в том, чтобы самому выступить в роли первого зрителя. Если вас задевает эта история, если вы чувствуете, что лед тронулся, — велик шанс, что и зрители при просмотре почувствуют то же самое. Важно ощутить эту значимость самому и попытаться передать другим.

Благодарности

Автор ШИА СЕРРАНО

Муза ЛАРАМИ СЕРРАНО