Киноантропология XX/20

По-настоящему драматическое решение тема неграмотности обрела в фильме «Светлый город». Город, которого не существовало в действительности, становился городом-символом в фильме Ольги Преображенской и Ивана Правова по рассказу М. Роги «Красный платок». Имя ему дали «Светлый город», и натурные сцены снимали в новом показательном рабочем посёлке. Это прекрасный новый посёлок, построенный прямо в лесу, с прямыми просеками и ровным рядом коттеджей. Клуб-читальня последнего образца: книги в открытом доступе на полках, в ящиках, удобные скамьи для читающих. Режиссёры использовали модель народной мелодрамы, уже принесшей им успех в стране и за рубежом в случае с фильмом «Бабы рязанские». Снова: любовный треугольник, теперь нового социального образца (передовой рабочий между женой, неграмотной крестьянкой и работницей-общественницей). Актёры и типажно, и в манере игры воплощали разные грани русского национального характера. Сильную, активную, победительную женщину снова играла Эмма Цесарская. Задавленную судьбой, робкую опять – Раиса Пужная. Но если в фильме «Бабы рязанские» слабая, раздавленная жизнью дореволюционной деревни погибала, то в «Светлом городе» новая реальность поднимала её и делала победительницей. Она оставалась в «светлом городе», поступала на фабрику, обучалась грамоте и теперь сама прямо со сцены клуба принародно могла прочесть злополучное письмо, написанное мужу её соперницей. В нём, оказывается, «никаких амуров», только просьба – «купи жене букварь».

Сцена приезда в мужнин дом, уборки в его холостяцкой комнате – целая сюита состояний и переживаний женщины, для которой здесь всё чужое. Она метёт пол, перебирает его вещи, книги, которые не может читать, примус, которым не умеет пользоваться. Увидела кошку, сидящую на столе, хотела согнать, но пожалела, приласкала, плача, стала жаловаться на свою жизнь. Так, в простых физических действиях, через общение с вещами, живым существом, раскрывается внутреннее состояние героини. Одна житейская и очень ёмкая подробность: на ночь женщина, глотая слёзы, стелет себе отдельно, супруги спят врозь. Для неё, деревенской, это непривычно и даже обидно («разлюбил»). Усталая, она задремала и увидела страшный сон: она в толпе таких же незрячих бредёт к краю пропасти. Понятно, сон вещий, сон-метафора, а слепота – социальный и культурный недуг. Сон кончается, а сказка продолжается – именно так она видит город, новые дома, клуб, каток для рабочих.

Критики замечали, что режиссёры явно не чурались учёбы у киноавангардистов. Каток, совсем как у ФЭКСов в «СВД», публичная исповедь героев в клубе, как в «Ухабах» Роома. Режиссёры фильма О. Преображенская и И. Правов – крепкие мастера репертуарного зрительского кино, подхватывали и тиражировали находки киноноваторов. В ГРК фильмом были недовольны: драматической завязкой (по дороге в город от дифтерита умирал сын героини), мелодраматической любовной интригой (поверив соседке-сплетнице, что письмо любовное, жена уходила от мужа), треугольником, пусть и ложным. Зато в клубах, в кинотеатрах, где «вторым экраном» шли фильмы «для рабочего зрителя», «Светлый город» имел долгий и большой успех. Всесоюзное общество культурных связей с заграницей демонстрировало фильм для пролетарской аудитории в рамках празднования Международного женского дня во Франции, в Англии. И тоже с успехом.

В фильме «Проститутка», снятом в 1926 году,– три центральных персонажа, три женщины, оказавшиеся на панели. К какой из них адресовано название? Три разные судьбы: матери семейства, юной сироты, бывшей горничной. Они объединены тем, что все являются жертвами обстоятельств и безнравственного окружения. У первой умер муж, и стало нечем кормить детей. Вторую алчная тётка продала соседу-развратнику. Третью ещё при старом режиме соблазнил хозяйский сынок. Вечные истории, не раз становящиеся сюжетами дореволюционных фильмов. Режиссёр Олег Фрелих имел солидный опыт работы в кино 10-х годов в качестве актёра и был пропитан его эстетикой. Не случайно на одну из главных ролей он пригласил звезду дореволюционного экрана, любимицу режиссёра Я. А. Протазанова Веру Орлову. Ей в роли Надежды Ступиной не пришлось играть ничего нового: трудности жизни с пьющим мужем, его внезапная смерть, тяжёлая болезнь ребёнка и борьба нравственности с обстоятельствами, падение и воскрешение. Обычная дореволюционная мелодрама. Правда, Фрелих-режиссёр не чужд и приёмам советского кино. Так, гнусное насилие старика над девушкой он монтирует со сценой рубки мяса на рынке – чем не метафора? Крах семьи Ступиных предсказывает, показав, как отец с детьми пускает мыльные пузыри. Метафоры лобовые неоригинальные, зато недвусмысленные и легко читаемые.