Киноповести

А в т о р. И вдруг Сергея Сергеевича почему-то охватила такая жалость к этому мальчишке… Все вокруг показалось дорогим, бесконечно дорогим. Как мог он минуту назад отделять себя от этих людей, от своих товарищей… И этого Алешу, думал он, я не оставлю, ни за что не оставлю…

Алеша удивленно смотрит на главного инженера, который почему-то обнял его за плечи и так идет с ним по заводу.

Вдруг Сергей Сергеевич останавливается. В строгом порядке стоят ящики, наполненные сверкающими шариками.

Сергей Сергеевич берет один из них, и мы видим во весь экран ладонь и покачивающийся на ладони блестящий шарик.

— …Сделать его совсем просто, — звучит голос Сергея Сергеевича, — но, чтобы ответить высоким требованиям, он должен пройти суровую закалку в высоких температурах, потом грубую опиловку, затем шлифовку, затем доводку и еще полировку. Только тогда он выдержит все испытания и будет верно служить людям…

Алеша очень внимательно слушает. Сергей Сергеевич бросает шарик в ящик к сотням таких же блестящих маленьких шаров и идет дальше.

Он идет неторопливо, глубоко засунув руки в карманы пиджака.

— И каждому из нас, брат, — говорит он, — чтобы стать настоящим человеком, тоже… другой раз так пополируют тебя — только держись…

Внимательно слушает Алеша.

…У входа в пятый цех приходится обойти тележку, которую нагружает стружкой старая женщина.

— Доброе утро, Сергей Сергеевич, — говорит она.

— Здравствуйте, тетя Мотя.

Из-под современных токарных автоматов тетя Мотя самыми обыкновенными деревенскими вилами вытаскивает стружку. Она грузит ее, как сено, в тележку. Рядом стоят еще два инструмента тети Моти: метла и лопата.

Алеша прикасается рукой к горе стружки. Она причудливо завивается, играет всеми цветами радуги.

— Как красиво… — говорит Алеша.

Сергей Сергеевич усмехается.

— Половину металла, к сожалению, выбрасываем на эту красоту…

Они останавливаются перед пролетом, над которым развернут кумачовый плакат: «Бригада Максимовой борется за план 1964 года».

— Где бригадир? — спрашивает Сергей Сергеевич девушку в голубой косынке.

Девушка поворачивается, и Алеша узнает Тамару — одну из тех, кто был на пароходе, кто видел его вчерашний позор…

— Скажите Максимовой: товарищ в вашу бригаду. Ну, Алексей, действуй…

— Сергей Сергеевич… — укоризненно разводит руками толстяк, останавливаясь перед главным, инженером, — ведь на девять было назначено инструктивное совещание…

Толстяк, видимо, шел быстро и запыхался. Он вытирает платком лысину и затылок.

Сергей Сергеевич взглянул на часы:

— Ты провел?

— Провел, конечно, но…

— Вот и хорошо. Не забудь галочку поставить, — говорит Сергей Сергеевич.

— Что?

— Галочку, галочку не забудь поставить.

Главного инженера наконец разыскали те, кому он нужен. Окруженный перебивающими друг друга, о чем-то спорящими людьми, Сергей Сергеевич уходит.

— А я надеялась, что вы все вчера утонули… — говорит Тамара. — Смотрите, девочки, какой мы подарок получили.

— С ума сойти.

Алеша стоит, понурив голову, уничтоженный таким приемом.

— Ничего, Лиза сейчас вернется, она его живо наладит.

— Эй, девчата! — кричит рыжий паренек из соседнего пролета. — Зачем вам парня назначили? На развод?

— А ну брось безобразничать! — обрывает шутника молодой рабочий Илья. — Не обращайте внимания на дурака, девчата.

— Ну погоди, придет Лиза — получите.

Лиза входит в кузнечный цех.

Воздух сотрясается от оглушительных ударов гигантских паровоздушных молотов.

А в т о р. Лиза шла к этому человеку, глубоко презирая его, все ей было в нем ненавистно. Он славился тем, что сбивал с пути заводских девчонок. И Лиза считала себя обязанной спасти от него Зойку.

Лиза идет по цеху. Вокруг тяжелое дыхание молотов, как бы набирающих силы для ударов, и удары, удары, удары…

А в т о р. Она была убеждена, что работа человека и его душевные свойства — это нечто единое. А тут — лучший на заводе молотобоец и он же отвратительный, самоуверенный тип…

Лиза останавливается.

Удар.

Удар.

Митя — воплощение силы, повелитель металлического чудища, повелитель раскаленного металла — стоит перед Лизой. Слитый воедино с могучей машиной, с огнем печей, он кажется поразительно красивым.

Подручный подает заготовку. Бьет молот. При каждом ударе трепещет красный флажок, прикрепленный к станине молота. Митя ловко поворачивает длинными клещами только что образовавшееся огненное кольцо.

Митя перебрасывает кольцо налево в кучу таких же, только что откованных колец, которые горят всеми оттенками красного, оранжевого, малинового цвета. Остывшие чернеют внизу.

И вдруг — задержка. Подручный — могучий, лоснящийся человек — достал из нагревательной печи новую огненную заготовку, но, вместо того чтобы подать ее Мите, на молот, застыл со щипцами в руках, недоуменно глядя на Лизу, стоящую рядом.

Митя свистит, и подручный, опомнившись, подает заготовку.

Не обращая на Лизу внимания, Митя продолжает работать.

Выждав паузу, когда подручный замешкался, вынимая из печи очередную заготовку, Лиза, нахмурившись, обращается к Мите.

— Я пришла предупредить вас…

Митя слушает, не глядя на Лизу. На его лице появляется насмешливая улыбка.