Кинорежиссерки в современном мире

Офицер в исполнении Дени Лавана (прославившегося прежде всего как актер у Леоса Каракса, другого представителя французской «новой новой волны») вспоминает, почему был отдан под трибунал и потерял работу в Иностранном легионе, который набирал наемников из разных стран и принимал участие в том числе в войне в Алжире. Клер Дени много экранного времени уделяет подробностям жизни солдат Легиона, невольно напоминая о Рифеншталь, которая когда-то в «Олимпии» поэтизировала и превращала в спектакль действо спортивных мускулистых тел. Однако в «Хорошей работе» режиссерка не столько романтизирует, сколько критически и даже иронически смотрит на маскулинность, поскольку изнанкой ее «торжества», проявляющегося за военными тренировками и жесткой субординацией, являются грезы о редком отдыхе с танцующими местными темнокожими девушками, с которыми у солдат нет никакого будущего. Дени акцентирует тему латентной гомосексуальности, которая, в частности, определяет поступок офицера, которого играет Дени Лаван. Испытывая неосознанное влечение к солдату-новобранцу, он провоцирует его на драку, а затем приказывает выбросить в африканской пустыне, за что попадает под трибунал. Клер Дени исследует жестокость мужского мира, его иррациональные проявления, инстинкт войны и неспособность приспособиться к мирной жизни. В финале она таки создает мир мужского спектакля, заставляя экс-офицера в одиночестве извиваться на дискотеке, однако печальная ирония в том, что мы так до конца и не понимаем, чем является его танец — остроумной попыткой войти в мирную жизнь Марселя, куда герой возвращается, или фантазией героя перед тем как застрелиться. Кинотекст Дени полисемичен, одно из его значений касается распада патриархата. Перфоманс Лавана, во многом напоминающий женский, в конечном счете говорит нам о том, что патриархатная модель французского общества, в котором мужчина имел доминирование и контроль, а женщина — подчиненный статус, себя изжила. Дени развенчивала стереотипы экранных представлений о мужчине как о мужественном и сильном охотнике и показывала, как мужчина-контрактник теряет контроль — не только над подчиненными, но и над собственной сексуальностью и социальной жизнью. В прекарное время мужчины-воины оказываются одиноки, печальны, незащищены, сексуально неудовлетворены, садистски настроены и практически так же могут называться жертвами.

Последний фильм ретроспективы — «Мадемуазель Паради» Барбары Альберт — сделан в наше время, когда женское кино стало рассматриваться как глобальный феномен и внимательное отношение к нему стало мировым трендом фестивалей, университетских конференций, публикаций, синематек и кинопроката. Огромный приток женщин в сферу кино во многом связан с изменением системы образования в разных странах, где гендерная политика стала более благоприятной и позволила женщинам учиться снимать и говорить на языке, более востребованном в эру доминирования аудиовизуальной культуры. Волны феминистского движения в западных странах вывели женское кино из статуса «кино меньшинства», кино маргинального и финансово все еще тяготеющего к тому, чтобы рассматриваться в рамках национальных школ, в статус «глобального кино» (Патриция Уайт), отличающегося космополитичной идентичностью и транснациональным финансированием. Определились и своего рода любимые жанры современного женского кино, одним из которых является байопик — жанр фильма «Мадемуазель Паради».

«Мадемуазель Паради» заполняет лакуну в истории австрийской музыки, предлагая взглянуть на биографию музыканта и композитора рубежа XVIII–XIX веков Марии Терезии фон Паради, в честь которой некогда Моцарт написал концерт для фортепьяно с оркестром под номером 18.

Фильм Альберт в чем-то традиционен. Он посвящен молодым годам фон Паради, ее становлению как музыканта, то есть продолжает заложенную женским байопиком тему драматического прихода гения в профессию, пересматривая жанр «виктимологически-фетишистского байопика» (Денис Бэнхем), характерный для XX века. Однако есть в нем и новые черты. В первые два десятилетия XXI века жанр стал претерпевать коррективы, убеждая в том, что сопротивление и преодоление травмы жертв женщинами может привести к эффекту реализации, стать почвой и подпиткой для творческого взлета. Ровно в то же время и на ту же тему скандинавы выпустили фильм «Быть Астрид Линдгрен» (Unga Astrid, 2017), а французы — «Мари Кюри» (2016). «Мадемуазель Паради» показывает, как слепота героини способствовала выработке особой чувствительности и слуха, позволивших ей стать прекрасным музыкантом, гастролирующим по всей Европе, и основателем первой в истории Австрии музыкальной школы для слепых.