Кинорежиссерки в современном мире

Клэр Джонстон в своей канонической феминистской работе Women’s Cinema as Counter-Cinema (1973) называет Аньес Варда «реакционером». Не все радикальные феминистки считали Варда своей. Что касается самой Аньес, то она в молодые годы и зрелые годы не считала свое кино феминистским и рассматривала себя феминистской, скорее, по поступкам в жизни, хотя о феминизме высказывалась довольно много. Важное качество своих фильмов она определила очень точно: снимать кино как женщина, делать фильмы о том, что сама знает. Варда пересматривала стереотипные представления о женщинах, однако в раннем фильме «Счастье», по ее собственному признанию, у нее еще не было более передовых представлений о семье и браке, она, скорее, старалась показать существование в обществе патриархатных стереотипов. Кинематографисты успели оценить вклад Варда, наградив ее в 2015 году почетной «Золотой пальмовой ветвью», а в 2017-м — почетным «Оскаром». Под конец ее жизни (Варда не стало в 2019 году) феминистки уже перестали ее критиковать, законно считая «бабушкой новой волны» и легендарной женщиной-режиссером. Интересно, что сама Варда продолжала работать вплоть до самой смерти. Премьера ее последнего фильма «Варда глазами Аньес» прошла на Берлинале-2019, где режиссерка получила почетного «Золотого медведя».

Но уже в «Счастье» Варда обнажила то, что ее не устраивало во французских фильмах с участием женщин:

Меня всегда раздражало, что в кино женщина представлена исключительно в любовных отношениях: влюблена она или нет, была ли влюблена или влюбится. Даже когда она одна, ей приходится быть влюбленной. У мужчин на экране положение другое. Есть фильмы, в которых для мужчин главное работа, фильмы о мужской дружбе, фильмы, в которых мужчины должны воевать, бороться. Но в кино никогда не увидишь женщину, для которой главное — работа. Нет фильмов, в котором женщина чем-то руководит. Нет фильмов о том, как она строит отношения с коллегами. Главное — их любовные отношения. Вот что нужно менять 125.

В «Счастье» зритель довольно много узнает о роде деятельности героев, их повседневном труде, времяпрепровождении, хотя в центр внимания режиссер выводит феномен, вынесенный в название фильма. «Вопросы, которые я задавала, были: „В чем смысл счастья, потребность в нем, способность к нему? Что это за безымянная и даже несколько чудовищная вещь?"» 126

«Счастье» было первым цветным и невероятно красивым фильмом Варда, где она обращалась к опыту импрессионистов с их поиском дополнительных цветов для тех или иных предметов. Потому его, скорее, нужно рассматривать в традиции французского арт-кино, еще не пережившего политических потрясений 1968 года и делающего ставку прежде всего на игру воображения, переосмысление клише и на авторскую аудиовизуальную эстетику. Стиль Варда, первоначально прославившейся как фотограф и никогда не изменявшей этой профессии, довольно сильно преобразится в период «Левого берега» 127 под влиянием революционных событий в разных странах. «Счастье» по-своему репрезентирует поиски французской «новой волны»128, которая вывела на первый план совершенно новое, молодое поколение кинематографистов, использующих легкие камеры типа Ariflex для того, чтобы снимать спонтанную, полную энергии, непосредственную жизнь своих сверстников, чаще всего сыгранную непрофессиональными актерами, и отказываться от постановочного размаха мизансцен и декораций. «Счастье» полно спонтанной свободы и рассказывает историю молодых супругов, воспитывающих двух малолетних детей, проводящих летний досуг в лесном парке, будни — в плотницкой (он) и за шитьем женской одежды (она). Их счастью не мешает и то, что герой параллельно начинает встречаться с девушкой с почты. В мужчине много молодой сексуальной энергии, и ему кажется, что он сможет дать счастье обеим женщинам. Вроде бы так же думают женщины, не пытаясь быть собственницами. Но когда в лесном пруду находят тело жены (как и в «Приключении» (L’avventura, 1960) Антониони, режиссер никак не объясняет причин смерти), Варда меняет настроение и колористику фильма: не лето, а осень задает новый пасторальный тон. Свято место пусто не бывает. Любовница становится женой. Мы видим новую супружескую пару в свитерах одинакового желтого цвета в тон осенних листьев.