Киношник (СИ)

- Неужели наша Эммануэль нас покидает. Шота, ты не прав, неужели знал, что он у нас гость на очень короткий срок.

Шота выглянул из-за занавески:

- Ничего я не знал, и вообще с чего вы взяли, его не позвали с вещами, значит скоро вернется. Надо сбросить на кухню, чтобы комплект специальной посуды нам принесли.

Кирилл испуганно озирался, но не поднимался с нар.

- Иди, тебя вызывают, - поторопил его Агафон, - а на это не обращай внимание, тебе с этим жить еще долго предстоит. Ты должен научиться ничего не замечать и ни на что не реагировать, иначе в петлю полезешь или Терезой станешь.

- Долго я еще ждать буду, - раздраженно крикнул конвоир.

Кирилл встал и заложив уже по привычки руки за спину пошел на выход.

13

Снова его ведут по этим длинным коридорам, но он уже знает, где коридоры раздваиваются и куда ведет тот или иной следующий проход. Прошли мимо развилки, которая должна привести в комнату для допросов и встречи с адвокатом. Идем дальше, вот лестница вниз, ведущая в карцер, но проходим мимо, а вот если повернуть туда, но не зачем, это проход в административное отделение тюрьмы. Он не болен, значит, не на больничку, (это ж надо, как быстро он стал не только разговаривать, но и думать на этом жаргоне). Может, какая-нибудь обязательная проверка, но почему его одного выдернули? Но повернули туда. Остановились возле кабинета начальника тюрьмы.

- Заходи, - прозвучала команда.

Кирилла завели в комнату, где находилось двое мужчин в милицейской форме. Они сидели и о чем-то разговаривали, на Кирилла внимания не обращали. Стоит арестант и ждет команду, рядом с ним стоит конвоир и тоже молчит. Через пару минут они посмотрели в их сторону.

- Разрешите доложить, арестованный Кирилл Мелентьев доставлен, - вытянулся охранник.

- Спасибо, можете подождать в коридоре. Уверен, мы быстро управимся, - ответил старший из этих двоих.

- Проходи Мелентьев, будем знакомиться. Я начальник тюрьмы, а это мой заместитель и по совместительству, ответственный за воспитательную работу. Вот видишь какой ты чести удостоился, поэтому надеемся на понимание и сотрудничество. Времени у нас с одной стороны достаточно, а с другой - все надо делать оперативно. Расскажи, что произошло в камере.

- Я не знаю, о чем вы, - недоуменно пожал плечами Кирилл.

- Почему ты поменял нары?

- Мне смотрящий по камере приказал.

- Только приказал?

- А что еще он должен был сделать?

- Тебе виднее, нас же там не было.

- Больше ничего и не было.

- Сейчас ты напишешь все что произошло в камере с тобой и с заключенным Дубным. Внизу поставишь свою подпись и дату. Вот тебе лист и ручка. Пиши, но знай, за дачу ложных показаний тебе добавят срок к тому, за что ты попал сюда.

- Я ничего писать не буду.

- Почему, если я приказываю тебе?

- Мне адвокат сказал, чтобы я ничего не писал и не подписывал без его ведома.

- Подожди, я сейчас позвоню Григорию Ивановичу.

Начальник тюрьмы взял трубку и начал набирать номер, а в это время его заместитель решил попробовать сломить сопротивление неопытного и, как ему показалось трусливого мальца своими методами:

- Тебя наверно в школе учили не выдавать своих. Но какие они “свои”, подумай. Здесь собраны преступники, всякое отребье, воры, грабители, убийцы, насильники. Ты считаешь их своей компанией?

- Не знаю, но если меня закрыли, значит, наверно, так.

- Ты уже стал говорить, как они. Тебя никто не закрывал, все выяснится, и ты будешь свободен, а пока временно задержанный.

Начальник тюрьмы положил трубку, видимо не дозвонившись.

- Знаешь, Мелентьев, у Григория Ивановича очень много дел, но мы с ним старые приятели, стараемся друг другу ни в чем не отказывать, поэтому, если бы я смог до него дозвониться, поверь мне, он бы тебе посоветовал написать все, о чем я тебя прошу.

- Так давайте дождемся моего адвоката. Вы сами говорили, время у вас есть.

- Смотрю ты упрямый. Помнишь ты сидел в одиночке целую неделю? Это было мое распоряжение, а попросил меня об этом твой адвокат. Просил меня оградить тебя от насилия, и я пошел ему, а главное - тебе, навстречу. Почему ты не хочешь мне помочь, если я прошу? Хочу заметить, ты полностью в моих руках, я здесь начальник и мои распоряжения должны выполняться беспрекословно. Понял Мелентьев?

- Понял, но я не знаю, что писать. Я поменял место, как вы уже знаете, и поэтому из того дальнего угла мне ничего не было видно. Я только увидел, как какой-то заключенный упал с верхних нар, а потом дополз до двери и вызвал охрану.

- Мелентьев, как ты думаешь, сколько лет я работаю здесь и сколько уже времени являюсь начальником этого учреждения?

- Не знаю, наверно, много.

- А если много, то как думаешь, сколько я перевидал вот таких как ты, которые не хотят идти на сотрудничество с администрацией?

- Не знаю, но я хочу идти, только не знаю, чем я могу вам помочь.