Читаем Киноспекуляции полностью

«Жажда смерти», драма о нью-йоркском народном мстителе с Чарльзом Бронсоном в главной роли, вышла на экраны в июле 1974 года. В трейлере закадровый голос пафосно провозглашал: «Это история человека, решившего очистить самый жестокий город в мире!» В 1975 году, через год после «Жажды смерти» и за год до «Таксиста», жестокие драмы о мести и самосуде волной нахлынули в кинотеатры всего мира. Уильям Мэрголд, кинокритик первого ряда в продажном листке The Hollywood Press, в шутку назвал этот жанр «местематикой» (Revengeamatics).

Вслед за Бронсоном, который в «Жажде смерти» мстит нью-йоркским грабителям за убитую жену и изнасилованную дочь, Джордж Кеннеди идет мстить террористам (срисованным с немецкой «Фракции Красной армии») за гибель своей семьи в «Человеческом факторе».

Киллер из ЦРУ Джеймс Каан хочет отомстить своему бывшему напарнику и лучшему другу Роберту Дюволлу в «Элите убийц». (Не лучший фильм Пекинпы, но в нем можно увидеть его последние великие замедленные перестрелки.)

Ален Делон, еще один элитный убийца, расправляется с мафиозными боссами, взорвавшими в машине его жену и ребенка (бомбой, предназначенной для него), в «Крупном калибре» (который я смотрел с матерью в кинотеатре «Олд Таун Молл», на двойном сеансе с жестоким южноафриканским боевиком о краже алмазов «Отряд убийц» с Питером Фондой и Телли Саваласом).

Одноразовые киношки про мужиков, дошедших до ручки, – вроде «Джонни Огненное облако» или «Обученных убивать» – притягивали зрителей в грайндхаусы и машины в драйв-ины.

В «Лихорадке на белой полосе» Кэррол Джо Хаммер, герой Яна-Майкла Винсента, засовывал сексуального злодея Л. К. Джонса в мусорный бак и пробивал огромный стеклянный знак своим грузовиком по прозвищу Синий Мул.

Легендарный боевик Фила Карлсона «Широко шагая», вышедший в 1973 году, в 1975-м обрел два сиквела. В официальном, от студии Bing Crosby Productions, под неуклюжим названием «Часть 2: Широко шагая», реального шерифа и фашиста Бьюфорда Пассера играл уже не Джо Дон Бейкер, а другой актер: очень хороший Бо Свенсон (по-настоящему вжившийся в роль). В наши дни этот сиквел смотрится неплохо, но тогда его травоядность, особенно в сравнении со злым, агрессивным зарядом первого фильма, мало кому оказалась по душе.

В это время первый исполнитель роли Бьюфорда Пассера, Джо Дон Бейкер, и режиссер первого «Широко шагая», Фил Карлсон, вновь встретились на площадке «Подставы» для студии Paramount, чертовски хорошего и чертовски брутального фильма. Он окажется последним фильмом Карлсона – и мало кто из крутых парней, которых Эндрю Саррис[73] определил в разряд «экспрессивной экзотики», смог так удачно завершить свою карьеру. Двое самых близких по духу коллег Карлсона, которые в 1970-е еще продолжали пахать режиссерскую ниву, – Роберт Олдрич и Дон Сигел – мечтали бы сойти со сцены на такой мощной ноте, как «Подстава».

Все эти фильмы вышли за год до «Таксиста».

Фильм Мартина Скорсезе вышел в начале 1976 года.

Чуть позже в этом году Питер Фонда станет «Опьяненным борьбой», а Бо Свенсона доведут до «Точки разрыва».

Крис Кристофферсон возглавит «Банду защитников», а Ян-Майкл Винсент в том же фильме единолично объявит войну этой банде.

Тимоти Боттомс и Стивен Макхэтти дадут отпор продажным шерифам из южных штатов «В маленьком техасском городке» и в «Насилии в движении».

А Марго Хемингуэй в «Губной помаде» измочалит своего насильника из крупнокалиберного ружья (так же завершит свой конфликт с врагами и Стивен Макхэтти в «Насилии в движении»).

И если, как утверждал закадровый голос в трейлере к «Жажде смерти», Чарльз Бронсон «очистил самый жестокий город в мире», то Франко Неро в «Законе улиц» взялся за второй в мире город по жестокости – Рим. Здесь закадровый голос провозглашал: «Франко Неро блюдет „закон улиц“ с помощью пушки-убийцы. Кто выживет на этих улицах… тот выживет везде!»

В феврале 1976 года Трэвис Бикл в «Таксисте» попытался спасти малолетнюю проститутку Айрис Стинсму из сексуального рабства в руках нью-йоркского уличного сутенера по прозвищу Щёголь. Через три месяца, в апреле того же года, сын Роберта Митчума, Джим Митчум, в роли Большого Джима Кэлхауна в «Выслеживании» отправится в Лос-Анджелес спасать свою сестру (красивую Кэрен Лэмм) от голливудской проституции (еще позднее тем же путем пойдет Джейк Ван Дорн в «Хардкоре» Шредера). В трейлере к «Выслеживанию» закадровый голос обращался к зрителям: «Что бы вы сделали, будь это ваша сестра?»

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное