Кинжал Гая Гисборна

— Значит, деревня с воскресшими мертвецами и бессмертным шерифом для тебя нормальна? — ехидно спросила Энни, усмехаясь половиной рта. Её зубы были нездорово жёлтыми — Йован только сейчас обратил на это внимание — а в верхнем ряду не хватало клыка.

— Подумаешь, мертвецы! Таких чуваков на любой хэллоуинской вечеринке навалом, хоть суп из них вари. А вот видели бы вы австралийских кенгуру-качков… Или звездоноса — ваши зомби с ним и рядом не стояли.

— Кто такой звездонос? — заинтересовался Оуэн.

— Представь крота, у которого вместо носа щупальца. Вокруг каждой ноздри. Такой пушистый подземный Ктулху… А насчёт странных мест — ненормальнее египетских пирамид ты ничего не найдёшь. Это же надо было придумать — строить целую гору, чтобы почтить память какого-то фараона, а ведь они сменялись чаще швейцарских президентов. И сколько сюжетов вокруг них! Что ни мумия, то с древним проклятием, и каждая охраняет сокровища, которые ещё и защищены хитрыми ловушками…

Йован замолчал, заметив, что Энни вдруг погрустнела, сникла и уставилась в землю, не моргая, словно стараясь не заплакать.

— Что с тобой? — испугался он.

— Ничего, так… — сдавленно пробормотала девочка, отворачиваясь, чтобы не показать слезящихся глаз. Но потом она вдруг резко вскинула голову, как будто поняла, что всё равно не сможет сдержаться, и взахлёб заговорила:

— Просто дед стал совсем плох, у мамы от этого подскочило давление, а ещё соседка постоянно говорит, что все мы умрём — и дед, и мама, и я, и Оуэн… Шериф обещает помочь, но взрослые ему не верят, да и я теперь тоже не верю: ни он, ни Гай не могут остановить проклятие, они же не колдуны… Соседка говорит, что оно сожрёт сперва наш разум, потом тела, а потом и души, и тогда от нас не останется ничего, кроме имён на траурной плите!

Оуэн боднул лбом сестру в плечо, как собака, не понимающая, почему хозяин грустит.

— Энни, ну хватит. Терпеть не могу, когда ты такая.

— Дурак! — всхлипнула девочка, обнимая его.

Йовану в который раз захотелось сбежать куда-нибудь подальше, никого не утешать, никому не помогать и не смотреть на чужие слёзы. Но, увы, это было невозможно.

— Вообще-то у Шерифа есть отличный план, — сказал он, подумав про себя: «дерьмовый план». — Они с Гаем точно всех спасут.

«Все погибнут. Хорошо, если без меня».

— И скажу вам по секрету, — он наклонился к детям, понизив голос до шёпота, — я в этом плане главное действующее лицо.

— Правда? — изумился Оуэн.

— Только никому не слова. И большего я вам рассказать не могу.

Энни схватила его за руку и посмотрела прямо в глаза, уже не стесняясь слёз, которые вовсю текли.

— Ты действительно нас спасёшь?

— Надеюсь, — честно признался Йован.

Теперь он почувствовал, что готов действовать — но не по плану Шерифа. Какими бы милыми не были некоторые жители этой деревеньки, он не собирался ради них рисковать жизнью. Конечно, если послушать Шерифа, лучшего выхода найтись не могло, но ведь старик уже врал столько раз, что и этим словам было бы глупо поверить, решил Йован.

«Оставаться здесь больше нельзя. Во-первых, вся деревня под прицелом разбойников, во-вторых, меня грозятся выкинуть. Соберу вещи и с утра пойду к трассе, а к вечеру, надеюсь, уже доберусь до цивилизации. Расскажу полиции про поселение психов, которых убивает лесной маньяк, и пусть они разбираются. А если лес всё-таки заколдован, придётся действовать по плану Шерифа. Всё лучше, чем торчать тут и ждать неизвестно чего».

— А можно мне пойти с вами убивать Робина Гуда? — спросил Оуэн.

Энни тут же дала ему подзатыльник, но мальчик ничуть не обиделся и только пихнул её в бок.

— Спятил? Он тебя одним шлепком раздавит!

— Ничего не раздавит! Я его палкой!

— С палкой против разбойников? Да уж… Кстати, — она повернулась к Йовану, — а как вы победите бессмертного?

Йован немного замялся, подумав, что если дети не знают о кинжале, то и выдавать эту тайну им не стоит, но спустя секунду уверенно ответил:

— Отрубим голову, руки и ноги, расфасуем по железным ящикам и закопаем глубоко под землёй.

Оуэн подскочил и восторженно захлопал в ладоши.

— Это так клёво!

— Клёво?! — шутливо возмутился Йован, обрадовавшись возможности сменить тему. — Так никто не говорит. Забудь это слово.

— Но Бобби привозил комиксы, и в них так говорят, — мальчик немного смутился.

— Эти комиксы наверняка выпустили ещё до нашей эры. Не заучивай старомодные словечки. Правда, я и сам иногда говорю как в прошлом веке, но тебя за такое засмеют, когда ты выберешься отсюда и пойдёшь в школу. В общем, не говори «клёво», лучше скажи «круто» или хотя бы «очешуенно».

— Я знаю ещё варианты, но мама запретила мне их произносить, — поведал Оуэн, с опаской оглядываясь на сестру.

— Мама фигни не посоветует, — согласился Йован. — Слушайся её.

Он подумал, что лучше не терять времени, болтаясь по округе, а как следует продумать свой побег из этого места и заручиться помощью.

— Ну, народ, мне пора.

Он потрепал Оуэна по голове, помахал Энни на прощание и снова направился к дому Шерифа.