Кинжал-колибри

Даже не воспользовавшись помощью служанки, Бет собралась в мгновение ока. Отъезд мистера Патерсона стал настоящим счастьем, и ее облегчение было таким ощутимым, словно у нее выросли крылья. И все же страстное желание поскорее спуститься в холл было связано не только с отсутствием Патерсона. Дело было еще и в Джеймсе. Он был ее утешением и защитой. Может, это уже чересчур, но ей было все равно. Он подарил ей чувство безопасности, в котором она так отчаянно нуждалась.

Едва войдя в главный холл, Бет тут же встретила красивого молодого джентльмена из своих мыслей. Вынужденная остановиться Бет старалась казаться невозмутимой в его присутствии. Но, похоже, лорда Джеймса Эллерби не так просто было ввести в заблуждение.

— С тобой все в порядке? Правда? — Джеймс перегнулся через перила, а затем выпрямился. — Мне кажется, кто-то один из нашей семьи должен с этого момента находиться с тобой постоянно… для защиты.

Он встретился с ней взглядом и не отводил его пару мгновений. Выражение его лица было загадочным.

Задержав дыхание, — как-то получилось, что в ее легких не осталось ни глотка воздуха, — Бет кивнула.

— Спасибо за вашу заботу, лорд Эллерби. Это была ужасная ночь, но она закончилась. Когда-нибудь в стенах этого дома снова воцарятся мир и покой.

Бет практически театрально взмахнула руками в любимой манере Уолтера.

— Если он сделал тебе больно…

— Я в порядке, — перебила его Бет, — нам всем нужно быть мудрее.

Ей было невыносимо видеть замешательство и беспокойство в его глазах.

Джеймс на мгновение взглянул поверх ее головы.

— Как мы можем быть мудрее, когда этот человек не сказал ни слова правды? И как это ничтожество узнало, где твоя комната? Об этом не говорили за ужином, и никто из слуг не стал бы разглашать твое местоположение.

Бет пожала плечами с притворной небрежностью и взяла его под руку. Они медленно прошли по коридору к лестнице.

— Я сама виновата.

Джеймс остановился. Он посмотрел на нее, на мгновение перевел взгляд на стену, а затем снова на девушку.

— Как ты можешь говорить такое? Я не хочу, чтобы ты… винила себя.

Он прочистил горло, как будто ему было неловко от такой своей реакции.

Бет захохотала и потянула его вперед.

— Не преднамеренно, конечно. Он знал о моих ночных кошмарах, и мои крики привели его ко мне.

— Что ж, тогда это вполне возможно. Я слышал тебя из моей комнаты, а этот негодяй был прямо напротив.

Они продолжали молча спускаться по лестнице.

— Снова колибри?

Бет горько засмеялась.

— Да, птица, которая превращается в кинжал.

Девушка сглотнула и отвернулась. Она больше не видела перед собой элегантные мраморные ступени, только птицу, которая терроризировала ее во сне.

— Я знаю, что это колибри, потому что слышала однажды, как кто-то описывал ее, а также видела ее на картинах. — Голос девушки был глухим и безжизненным. — Хотя сомневаюсь, что они пьют кровь.

Она вздрогнула и продолжила:

— Она пугает меня. Можно ли представить себе, что эта маленькая — совсем маленькая — красивая птица так пугает меня? Глаза закрываются, крылья трепещут, а из клюва капает кровь. И вот это уже не клюв, а кинжал. — Бет посмотрела на Джеймса. — Я пытаюсь отгородиться от этого страха, но он поглощает меня.

Когда они дошли до нижней ступеньки, настроение Бет улучшилось, словно она стряхнула с себя свои мрачные мысли. Она посмотрела на Джеймса, снова радуясь смене мрачного настроения веселым.

— Я обычно начинаю кричать, когда понимаю, что скоро умру.

Она выпустила его руку и улыбнулась, как будто только что говорила о погоде.

— Ты в безопасности, Бет, — сказал Джеймс, не обращая внимания на ее притворное безразличие. — Возможно, эти сны вызваны чувством незащищенности. Но ты знаешь или, по крайней мере, должна знать, что наша семья всегда готова помочь тебе, сделать все для того, чтобы ты оставалась в безопасности. Мы — твои друзья и твоя защита. — Он глубоко вздохнул. — Я сделаю все для тебя.

Его последние слова были произнесены шепотом, почти благоговейно.

Бет замерла, ошеломленная его внезапным порывом, и опустила глаза. Она вспомнила, как они обменивались взглядами, радость, которую она испытывала в его присутствии, и счастье от его смеха. В то время как она всей душой была горячо предана семье Эллерби, Бет понимала, что ее чувства к Джеймсу Эллерби сильнее, чем просто преданность. Гораздо сильнее.

Ей будет непросто, когда он уедет в Лондон.

* * *

После того как стол после завтрака был убран, Бет, как обычно, устроилась на диване с вышивкой в руках. Уолтер сел рядом с ней, пытаясь быть полезным. Он высказывал предположения относительно цвета нитей и выражал большое сожаление по поводу несущественных ошибок в стежках. Кэролайн сидела за своим столом, составляя письмо доктору Брэнту.

Откинувшись на спинку дивана, Бет села так, чтобы иметь возможность незаметно наблюдать за дверью. Она заметила, что Уолтер постоянно бросал взгляды в сторону окон.