Кинжал-колибри

Без шляпки и перчаток, рваное платье, грязные руки, путешествует одна — все это ничуть не было похоже на тех леди, которых знал Джеймс. Тем не менее он находил интригующим ее открытый взгляд, словно в нем был какой-то вызов. Да, что-то в ней такое было, что-то интересное.

Двери распахнулись без стука, и в библиотеку энергично вошел Уолтер, Генри шагал следом за ним. Не обращая внимания на тот факт, что он прервал разговор, Уолтер с пафосом заявил:

— Жизнь бешено несется вперед и преподносит нам неожиданности! Она полна тревог и волнений, особенно весной. Разве вы не находите? — спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно, а затем продолжил: — Меня охватила хандра, потому что меня жестоко лишили моего экипажа, подвергли необоснованной критике, а затем несправедливо обвинили в произошедшем. Мне нестерпимо скучно, и только визит Генри сегодня утром стал для меня хорошей новостью.

Представление Уолтера ни на кого не произвело впечатления.

— В Ризли Холл приехал гость, дядя Генри недавно вернулся из Западной Индии. У него куча интересных историй. Я возродился! — Он развернулся, намереваясь покинуть комнату, находясь где-то глубоко в своих мыслях. — Я уезжаю.

— Уолтер, — Джеймс даже не повысил голоса, — куда ты направляешься?

Улыбка медленно сползла с лица Уолтера.

— В Ризли Холл, конечно.

Джеймс скрестил руки на груди и, не сводя глаз с Уолтера, обратился к Генри:

— Спасибо, что заглянули, мистер Томпсон. Уолтер, к сожалению, не сможет присоединиться к вам сегодня в Ризли. Завтра — тоже вряд ли.

Уолтер сжал челюсти от обиды.

Генри молча поклонился и вышел в холл. Слуга бесшумно закрыл за ним дверь. Тихие шаги стали совсем не слышны.

— А теперь послушай, Джеймс. Ты не можешь держать меня здесь взаперти, требуя вечного покаяния. Я не намеренно стал причиной этого несчастного случая на дороге. — Уолтер обратился к Кэролайн: — Не позволяй ему издеваться надо мной, дорогая сестра. Это приносит мне столько страданий.

Джеймс видел, как Кэролайн изо всех сил пытается сохранить самообладание. Ее рот открылся и тихо закрылся, а краска на лице медленно залила даже корни волос.

— Как ты смеешь! Как ты вообще можешь думать о собственных эгоистичных желаниях, когда эта бедная девушка лежит в постели, почти не помня себя, из-за твоей беспечности! — Она поднялась и встала перед младшим братом. Каким-то образом ей удавалось казаться выше рослого парня. — Тебе стоит сделать что-то полезное не только для нас с Джеймсом, но и, что более важно, для молодой девушки, которую ты ранил. Ее семья и друзья, наверное, сходят с ума от беспокойства, день за днем находясь в ожидании, молясь хоть о какой-то вести о ней. А тебя волнует только то, что тебе скучно! — Кэролайн села, ее всю трясло от эмоций.

В комнате стало тихо. Никто не решился заметить, что с момента происшествия прошла только одна ночь.

У Уолтера хватило здравого смысла принять сокрушенный и испуганный вид:

— Я не думал об этом именно в таком ключе. Миссис Фогель сказала, что у нее все хорошо. Я думал… думал…

— В этом вся проблема, Уолтер: ты не думал. — Джеймс покачал головой, пытаясь проглотить комок гнева, застрявший у него в горле.

Плечи Уолтера поникли, он с огромным интересом стал рассматривать узор на ковре.

Кэролайн глубоко вздохнула и снова встала.

— Джеймс, не мог бы ты представить своего брата нашей гостье? Мне нужен свежий воздух. — Она повернулась к Уолтеру. — Ты сделаешь все, что от тебя зависит, чтобы ей было хорошо. Будешь с ней разговаривать, смешить ее и читать ей книги, успокаивать и отвлекать от тягостных мыслей, приносить чай, если она захочет. — Кэролайн подняла руку, останавливая открывшего рот Уолтера. — У Дейзи есть другие обязанности. Бет будет на твоем попечении. И если будешь отлынивать — тебе несдобровать.

Сжав губы, Кэролайн вышла из комнаты. Ее осторожные шаги и шелест платья еще долго были слышны в холле.

* * *

Дейзи болтала, думая совсем о других вещах. Она уже поговорила о щенках, погоде, лошадях, кухарках и своей кузине, переехавшей в Эксетер. Несмотря на все ее старания, Бет только кивала или издавала невнятные звуки одобрения. Когда Бет неожиданно взвизгнула, Дейзи чуть не уронила поднос, лежавший у нее на коленях.

— Что? — выдохнула она. — Что такое? — Она оглянулась через плечо, ожидая увидеть что-то большое и страшное, пытающееся проникнуть в комнату.

Бет коснулась руки Дейзи, чтобы обратить на себя ее внимание.

— Можно принести его? Прямо сейчас?

Дейзи моргнула, удивленная тем, как изменилось выражение лица Бет. Теперь девушка выглядела возбужденной. Она сидела прямо в постели, глаза ее были широко раскрыты, а чашка, казалось, вот-вот опрокинется.

Дейзи вспомнила, о чем она упомянула в своей последней фразе.

— О, вы имеете в виду сундук — тот, что был в экипаже?

— Да! Мой сундук! Там, наверное, будут какие-то документы и записи, может быть, книга с моим именем или, что еще лучше, письма! Дейзи, я так волновалась, что никогда не узнаю своего имени, не вспомню своей семьи, откуда я родом и все мое прошлое.