Кинжал Улугбека

- Смотри-ка. - Она протянула вышедшему из дома Паштету стекляшку. - Узнаешь?

- Бусинка из могильника?

- Та у меня в лагере, в этюднике лежит. А эту я здесь нашла. - И Варя ткнула носком спортивной тапки в то место, откуда подняла стекляшку.

- А ведь это неспроста, - сказала Гера.

- Ты нырнула на самое дно моих помыслов, о мудрая, - отозвался Паштет. - Во-первых, вряд ли это стекляшки. Во-вторых, между ними есть связь. Не верю, что какая-то паломница бродила здесь и по древнему кладбищу, теряя рубины из своего ожерелья. Скорее другое. И тут ваша версия с запрятанными в банку сокровищами подходит.

- Матовый ободочек вам ни о чем не говорит? - спросила Варя. - Камни были куда-то вставлены! В кольцо, например. Ободочек - от оправы!

- Два кольца с одинаковыми рубинами? И этот - поновее.

- Он блеснул из пыли, как красное лезвие, - заявила Варя.

- Не надо тут говорить про лезвия, - попросила Гера. - И пора в лагерь, а то нас хватятся. А спорить, рубин это или стекляшка, бессмысленно, надо показать Лерычу, он определит.

- Мы ведь ту стекляшку так и не показали ему. Теперь еще одна. Придется во всем признаваться?

- У нас дома есть пасхальное яйцо из рубинового стекла, - вспомнила Гера. - Похоже на это. И цвет насыщенный, и блестит. Но если это даже рубины, то из-за них не стали бы убивать. Сейчас в магазинах есть и получше. И цены доступные.

В лагере сравнили «рубин» из могильника и от хижины Улугбека. Они были словно близнецы.

С сообщением о «рубинах» решили повременить до вскрытия погребения. Во-первых, вероятнее всего, раскопки дадут ответ, откуда стекляшки, во-вторых, убийство Улугбека отодвинется в прошлое, самой хижины уже не будет, Лерыч расслабится, отменит чрезвычайное положение в лагере и не будет ругаться, что нарушили запрет. Вот тогда и преподнесут ему сюрприз.

На другой день пришел бульдозер и повалил хижину. Все шахрухиинцы во главе с Лерычем наблюдали за этим событием. Пыль огромным серым облаком поднялась до небес, а когда стала чуть рассеиваться, ребята дружно шарахнулись в сторону. От кучи мусора, в которую превратилась хижина, расползались разноцветные двухметровые змеи.

- Не бойтесь, - сказал Рафик. - Это безвредные полозы. Они питались куриными яйцами, потому и жили здесь.

Глава 26 РУКОПИСЬ

Работали с энтузиазмом, потому что хотелось побыстрее заняться погребением. Часов в одиннадцать утра, когда солнце уже вовсю жарило, со стороны лагеря показался бегущий дежурный, Абдулла. Он кричал и размахивал на ходу руками. Лерыча как ветром вынесло из раскопа.

- Что? - испуганно спросил он у задыхавшегося от бега Абдуллы. - Что случилось?

- Рукопись… Улугбека! - Кажется, Абдулла впервые потерял свое непробиваемое спокойствие. Он был похож на сумасшедшего. -Турдали-ака пришел! Вас зовет! Сегодня по радио передавали!

- Что передавали? Можешь толком сказать?

- В кувшине была рукопись Улугбека! Турдали-ака вас ждет!

- Почему Улугбека? Как так? - ворчал сам с собой Лерыч, но было видно, что он сильно взволнован. - Откуда?

Он хотел взять в лагерь только Паштета, но возмущенный Лева что-то бурно доказывал, пока Лерыч не сдался.

- Собирайтесь все, - скомандовал он и пошел быстрым шагом вперед. Скоро вдогонку уже мчались остальные. А Паштет словно летел, не чувствуя тяжести своего тела.

- Откуда рукопись Улугбека могла взяться? - машинально повторял Лерыч. - Ты понимаешь, Паша, что это значит? Что значит найти рукопись Улугбека? Если это так… Ведь не в лондонском Британском музее нашли и даже не в вашей петербургской Публичной библиотеке… На Шахрухие! Какая-то фантастика!

И вдруг Паштет испугался - это шутка!

- А не мог Турдали-ака пошутить? - обеспокоенно спросил он, но Лерыч был так погружен в свои мысли, что не слышал. Паштет бежал за ним и думал, как же мало надо, чтобы взлететь под облака, но так же мало, чтобы и упасть с этой верхотуры. «Пусть это будет правдой, пусть это будет…» - повторял он про себя.

Турдали-ака сидел за столом с Марьей Ивановной и пил чай.

- Что там за рукопись? - спросил Лерыч, пожимая руку директору школы.

- Радио надо слушать, - ответил Турдали-ака, хитро посматривая на Лерыча с ребятами и улыбаясь. - Впрочем, я и сам его не слышал. Звонили из Самарканда. Ждите гостей.

- Не томите, - попросил Лерыч. - В чем дело?

- Считают, что это кусок предисловия к «Звездным таблицам» Улугбека. Или послесловия. И сомнений в том, что писал Улугбек, вроде бы нет. Разумеется, надо все как следует перевести, расшифровать, исследовать. Там какой-то винегрет из историко-географических сведений, математики и всяких поэтических вольностей, О Самарканд, Центр Вселенной…

Валерий Иванович обернулся к Паштету и, взяв его руки в свои, прочувствованно сказал:

- Поздравляю тебя, Павел. Любой археолог с именем был бы счастлив подарить науке твой кувшин.

Паштет стоял в оцепенении, будто в зеленоватую воду Сырдарьи нырнул. Голоса отдалились, а он погрузился в счастливое блаженное состояние.

Мальчишки присмирели, а Лева сказал: