Кинжал в постели

– Чего молчишь, малышка? – Он наклонился и поцеловал ее в затылок.

Его допрос несколько охладил ее пыл и мог навести на подозрения. Надо вести себя нежнее и свободнее, чтобы не будить в ней подозрений.

– Я? – Она вздрогнула, посмотрела на громадную кружку с чаем в его руке и на тарелку с бутербродами. – О, я тоже, наверное, пожую.

– Отлично. – Он пододвинул к ней тарелку. – Чай налить?

– Нет. Не нужно. – Она деликатно откусила от бутерброда кусочек. Пробубнила с набитым ртом: – Я тут размышляла, всех прогоняла через память.

Так ведь и сказала: прогоняла через память! Офигеть просто! Загадка, а не женщина!

– И у меня на подозрении всего ничего: два человека, Сереж.

– Первый – его жена, а второй?

– Нет, не жена. Жена вообще без номеров, она впереди всех. Я про тех, кто мог дать Лесику в долг, а потом укокошить его за невозврат.

– И?

– Один – это очень крутой перец, я о нем ничего не знаю. Кто он, что он и так далее. Руки, болтают, у него в кровище. А вот что касается второго…

– Что?

– Второй – это какой-то человек-невидимка.

– То есть?

Он успел слопать три бутерброда и выпить почти весь чай за те краткие минуты, что она размышляла. Привык есть быстро.

– Я знаю, что зовут его Дима. Он молодой. Но круче-е-еный… – Она мечтательно закатила глаза, и губы ее тронула улыбка. – Даже Лесик им всегда восхищался. Знаешь, что он про него говорил?

– Что?

– Что Диман мастер импровизации!

– И что? – Сергей пожал плечами.

Он тоже мог импровизировать. При этом не был крученым, был порядочным. И людей не убивал за долги. Убил одного за то, что тот убил его сына, и все. Что за восхищение-то?

Наверное, он просто заревновал, одернул он себя тут же. К молодому мастеру импровизации, мастерством которого восхищался даже ее любимый Лесик.

– Лесик говорил, что Диман может придумать любую аферу, может разыграть ее как по нотам и ему за это ни фига!

– Ну, значит, в рамках законности разыгрывал свои ноты, – проворчал Боголюбов и вдруг потянул ее к себе на коленки.

– Не-ет, Серый! – Она цапнула его коготками за ухо. – Диман вор!

– Как это?

– Лесик говорил, что Диман вор, – подергала она плечиками, снова приводя в волнительное колыхание свою грудь.

– Законник, что ли?

Сергей прикусил нижнюю губу. Зря он взял ее на коленки. Разве можно оставаться серьезным и сообразительным, когда ее тело в твоих руках? Тонкий шифон почти ничего не скрывал. Глубокий вырез, нижнего белья нет. Зачем он посадил ее себе на коленки, идиот?! Придется снова тащить Мари в спальню. Придется снова задерживаться. А у него новый фигурант – как менты любят выражаться – появился.

Диман? Что за Диман? Почему о нем ничего неизвестно Алике? Она же вроде всех и малознакомых своего мужа вычислила. Всех проверила. Что за Диман-то?

– Какой законник? – не поняла Мари, нахмурив лобик.

– Ну, вор в законе?

– А! Нет, вряд ли. Он молодой очень. И очень симпатичный. Даже красавчик, я бы сказала. – Она жеманно съежилась, улыбнулась. – Я его видела всего один раз, но он такой…

– Крученый, я уже понял. – Боголюбов подхватил ее под попку, резко встал, пристраивая девушку на плече, и пошел в спальню. – Мы хоть и не такие, но тоже кое-что можем!

Они разошлись не на шутку, разбросав все подушки и одежду по спальне. Он любил ее снова и снова. Мари смеялась, стонала и просила еще и еще.

Чертова баба, она его просто с ума сводила! А потом сведет его с ума своими претензиями Алика, запоздало подумал Боголюбов, проваливаясь в сладкую дрему с Мари в обнимку. Ну и пусть! У него объективная причина тут задержаться, у него появилась новая стоящая информация.

Оказывается, Гладьев Алексей тесно общался с неким молодым человеком, имеющим репутацию крученого афериста, умело обходящего закон. Парня звали Дима, фамилия неизвестна. На вид ему было лет двадцать пять – двадцать восемь, не больше. Он был высоким, очень привлекательным, женщинам нравился. И это, как полагал Боголюбов, было одной из составляющих его успеха. По словам все той же Мари, Дима «обул» не одну богатенькую дамочку.

– Ему все удавалось, понимаешь! – восхищенно шептала она в полумраке спальни подремывающему Боголюбову. – Лесик говорил, что Диман как Золотая антилопа, к чему ни прикоснется, все золотом оборачивается.

– И думаешь, ему и задолжал твой Лесик?

– Может быть, а может, и нет. Но за несколько дней до своего исчезновения он очень часто общался с ним по телефону.

– Да? А о чем?

– Не знаю. Лесик закрывал дверь, когда говорил с ним.

– Номера Димана ты, конечно же, не знаешь?

– С чего ты взял?

Мари приподнялась на локте, привалившись к нему голой грудью. Боголюбов осторожно провел мизинцем по ее груди, нежно тронул сосок. Мари захихикала. Увернулась и проговорила:

– Номер телефона, я, конечно, знаю. У Лесика для всех побочных от его мегеры дел был другой мобильник. Он его держал почти все время у меня. Я в него не лазила, честно! Да он и запаролен был.

Значит, пыталась покопаться в тайнах своего любовника, устало подумал Боголюбов, продолжая ласкать ее грудь.