Кинжал Зигфрида

Он нашел в себе силы отпустить меня, когда я попросила об этом. Не навязывал мне своих взглядов на жизнь, ни к чему не принуждал, не препятствовал моим духовным поискам. Я поступила ужасно эгоистично, не подавая о себе весточек, абсолютно и, как мне казалось, бесповоротно разорвав всякую связь с людьми, которые дали мне все.

Теперь, когда я узнала, что являюсь приемной дочерью, мои благодарность и любовь удвоились. Но отец уже не узнает о сожалении и раскаянии, терзающих мое сердце. Он ушел – одинокий, в разладе с собой, ненавидимый родной дочерью. Я буду молиться, чтобы он обрел в небесах то, чего не имел на земле.

Порой мне приходит в голову, что мы еще встретимся… Не знаю, где и когда. И я сумею воздать ему за его доброту. Я ушла из дома, желая, чтобы в семье воцарился покой, которого не было из-за постоянных распрей между отцом и Ледой, из-за ее нападок на меня и маму. Стоило маме сказать мне ласковое слово или уделить каплю внимания, как сестра взрывалась и устраивала настоящую истерику.

Мне казалось, все скандалы в нашей семье возникали из-за меня. Когда родилась Леда, я полюбила ее, а она отвергала мое существование прямо с пеленок. Стоило мне подойти к ее кроватке, как она отворачивалась и принималась недовольно хныкать. Она росла, и росли ее претензии ко мне. Мы все измучились… Кто-то должен был прекратить этот кошмар.

Таисия замолчала, вытирая слезы. Влад принес в большую гостиную зеленый чай, конфеты и домашний торт. За овальным столом сидели Астра и Матвей – все четверо собрались, чтобы обсудить случившуюся трагедию.

– В этом деле еще есть белые пятна, – твердила Астра. – Только Таисия и Влад помогут нам все прояснить.

С потолка свисала хрустальная люстра, какие можно увидеть в старинных помещичьих усадьбах-музеях. Высокие полукруглые окна выходили в сад. Там пели птицы, шумели деревья. Ветер надувал легкие шторы, и в гостиную лился запах нарциссов, которые густо росли вокруг маленького озерца.

Витеневский дом погрузился в траур. Вчера похоронили Леду. После поминок Римма Николаевна слегла. Приезжал врач, прописал ей сердечные лекарства, снотворное и постельный режим. Она спала в комнате наверху, рядом дремала в кресле верная Дуня.

Голоса из гостиной не проникали за плотно закрытые двери спальни. Больная нуждалась в отдыхе и тишине.

– Я тебя слушаю, и у меня такое чувство, словно ты говоришь не о Павле Анисимовиче, а о совершенно другом человеке, – сказал Влад жене. – Вероятно, для тебя он и был другим.

Чашка в ее руках мелко подрагивала. На долю Таисии выпало много испытаний за последний месяц.

«Нам бы следовало пощадить ее нервы, – подумал Матвей. – Увы, не получится!»

Официальное следствие выстроило собственную версию двойного убийства на Новгородской улице. Мотив – наследство, оставленное господином Куприяновым одной из своих дочерей. Вторая не смогла смириться с несправедливостью и решила избавиться от соперницы. Она выследила, где поселилась молодая пара: обладательница миллионов и ее супруг. Леде, обделенной по жестокой прихоти отца, нестерпимо было видеть счастье сестры. К корысти и злобе присоединилась ревность, ведь мужем наследницы оказался не кто иной, как Влад Неверов, с которым Леда сама собиралась вступить в брак. Коварный молодой человек переметнулся к Таисии, а бывшую невесту оставил с носом.

Возможно, убийство произошло из мести. Возможно, младшая Куприянова имела виды на семейное достояние: планировала после смерти сестры в судебном порядке оспаривать волю отца. Или надеялась вернуть любовь Неверова. Содержание, назначенное ей по завещанию, обеспечило бы им не роскошную, но безбедную жизнь.

Возможно, обида и гнев помутили рассудок Леды, и она жаждала расправы и с сестрой, и с бывшим женихом. Этого уже никто не узнает. Ясно одно: женщина тщательно продумала каждый шаг – позаботилась об алиби, взяла приобретенный по случаю пистолет и отправилась «в гости» к молодоженам. А дальше удача отвернулась от нее – вместо Влада и Таисии она застала в квартире грабителя. Вероятно, тот забыл запереть дверь, и Леда застукала его на месте преступления. От неожиданности или в панике грабитель ударил ее старинным кинжалом. Умирая, жертва выстрелила в него через сумочку, где держала оружие. Оба скончались.

Грабителем оказался некто Шестопалов, который был одержим идеей отыскать древний раритет, так называемый «Кинжал Зигфрида» – антикварный клинок, представляющий большую историческую и художественную ценность. Именно его преступник и искал в квартире молодых супругов. Неподалеку от дома, где произошло убийство, стояла машина Шестопалова – зеленая «Нива». В багажнике автомобиля оперативники обнаружили несколько банок меда и странную одежду: пропитанный специальным составом черный балахон и колпак. Как выяснилось позже, Шестопалов отказался от научной карьеры, переселился из столицы в подмосковный поселок и занялся разведением пчел. Видимо, эта одежда служила пасечнику защитой от укусов насекомых.