Кион-Тократ (СИ)

Агно замолчал и сделал шаг назад, вновь принимая стойку Арланда. Кончики мечей подрагивали, но это было единственным проявлением волнения в мастере.

— Вставай. Я помогу тебе искупить грехи.

Последняя реплика произвела удивительный эффект. Артур рассмеялся презрительным хохотом и медленно поднялся на ноги. Его лицо казалось обескровленной маской, в глазах застыла безжизненная пустота, а руки свободно свисали вдоль туловища. Агно с ужасом увидел кровавое пятно на груди юноши, которое медленно расплывалось под тканью рубашки, с каждой секундой становясь всё шире. Вот уже рубиновая жидкость начала стекать и на землю. Капля за каплей. Капля за каплей…

Агно застыл, не в силах оторвать глаза от этого зрелища. Оно завораживало его и погружало в кошмар.

— Ты говоришь о моих грехах, но лучше бы обеспокоился своими, — прошептал Смилодон, гипнотизируя мастера болью и ненавистью, сквозившими в голосе.

Агно попробовал стряхнуть с себя оцепенение, но это было не в его власти. Всё окружающее стало восприниматься, как самый чудовищный сон. Агно мечтал проснуться, но просто не мог.

— О чём ты? — пробормотал он, глядя на истекающего кровью воспитанника.

— Я говорю о миазмах, которые ты источаешь, подобно ядовитой вертишейке. О старом Чернике, чью жизнь потребовал твой хозяин, и ты преподнёс её Безликому на блюдце. И, наконец, я говорю о том дне, когда ты получил своё позорное прозвище. Наверняка ты им гордишься, ведь оно возносит тебя даже над этой сворой жестоких палачей. Не так ли, брат Агно?

Последние слова Артур прошептал на одном дыхании, и совершённое усилие окончательно истощило его. Пошатнувшись, юноша рухнул на землю, подведя итог сражению — он проиграл в поединке с наставником.

В глазах Агно расплескалось море отчаяния. В одночасье его реальность уменьшилась до размеров точки, которая пронзила мозг раскалённой иглой.

— Артур! — простонал он, согнувшись пополам, не в силах принять, не в силах согласиться с произошедшим. — Прости меня, малыш. Я не хотел…

Едва передвигая ноги, Агно приблизился к воспитаннику и рухнул возле него на колени. Обняв окровавленное тело, наставник, исполненный горя, прохрипел:

— Как мог променять я своё чадо на всех этих смертных, чья жизнь не стоит его мизинца? Как мог я совершить такую ужасную непоправимую глупость?

— Глупость? Конечно! Непоправимая? Это вряд ли.

Язвительный голос лорда Ахариса заставил Агно оторвать голову от груди Смилодона. От неожиданности мастер потерял дар речи.

— Что ты здесь делаешь? — наконец спросил он и тут же понял, насколько глупо это прозвучало.

— Спасаю… нашего мальчика. Или ты думаешь, он дорог только тебе?

Агно злобно рассмеялся:

— Дорог? Скорее Озеро Смерти поглотит Саул Тай, чем ты узнаешь, что значит это слово.

Зерат лишь отмахнулся от желчной фразы Серканиса.

— Давай не будем погружаться в бессмысленную патетику. Подобное поведение не пристало Токра. В конце концов, ты хочешь спасти Смилодона или нет?

В глазах мастера на секунду зажглась безумная надежда. Зажглась и тут же погасла.

— Это невозможно. Я убил его. Прямо в сердце. Клинком из чистого драгонита.

— Вижу, — сухо констатировал Зерат.

— Сам знаешь, драгонит сильнейшее оружие против вампиров, в том числе и против нас, Покинутых.

— И здесь ты не ошибаешься, — подтвердил глава Шандикора. — Однако Артур всё ещё жив. Ведь Токра нельзя убить простым пронзанием сердца.

— Я же тебе сказал, что… — рявкнул Свирепый, но Зерат оборвал его движением руки.

— Я услышал тебя. Однако, тебе стоило бы знать, что драгонит не действует мгновенно, при попадании в кровь вампира его молекулы затормаживают жизнедеятельность организма, но не убивают сразу. У него ещё есть время. Если хочешь спасти своё дитя, бери его на руки и ступай за мной. Если же нет, я сделаю это сам.

Агно пропустил очевидную угрозу Безликого мимо ушей. Сейчас угрозы волновали его меньше всего. Подхватив холодное тело, он с яростью и надеждой произнёс всего одно слово:

— Поспешим.

Глава 24. Разговор по душам

Глава 24

Разговор по душам

«Не каждый способен выстоять, пройдя через делирий[1] и отчаяние, узнав на собственном опыте, что значат муки совести и отвращение к самому себе. Однако тот, кто не утратит в душе искру надежды, ещё имеет шанс на спасение. Совсем крохотный, почти незримый, но это всё же лучше, чем ничего…»

Тёмный Менестрель, «Огонь и Хаос»

Войдя в свою комнату, Агно осторожно положил тело Артура на кровать, после чего отошёл в сторону и прислонился к стене. В этот момент он молился всем богам — и Древним, и Новым — чтобы они вернули ему сына, которого он погубил своими руками. Когда они только вошли в Айбэш-Хаурум, Безликий покинул Агно, пообещав, что скоро присоединится к нему. Теперь ему оставалось только ждать.