Кипрские хроники. Memento Mori, или Помни о смерти. Книга 2

Припарковавшись возле отеля, Ставрос окинул себя взглядом в зеркальце заднего вида и остался доволен. Курчавые, намазанные гелем волосы были старательно зачёсаны назад, в расстёгнутом и приподнятом по-модному воротнике на шее виднелась золотая цепочка с крестиком, прячущаяся в густом ворохе волосяной растительности, произрастающей натруди. «Этот вопрос, кстати, надо будет обдумать, – озабоченно нахмурился он, – кажется, сейчас уже не только геи занимаются эпиляцией. Да, да… надо будет обдумать…» Ещё раз поправив воротник белой узкой облегающей рубашки, на котором, как и на рукавах, были узорные вставки голубого цвета, мужчина с видом царственной особы прошествовал в вестибюль. Кинув взгляд на стенд возле входа, он мгновенно определил, в каком зале будет происходить свадебный коктейль господина Панайотиса Катсаридиса и девицы Кириаки Пападопулос (а затем и ужин, на который, впрочем, он уже не являлся приглашённым ввиду недостаточно высокого статуса либо близкого родства), Ставрос быстрым шагом направился в нужном направлении и уже через минуту уткнулся в длинный хвост очереди людей, пришедших, чтобы поздравить новобрачных. «Да… – обеспокоенно подумал он, испуганный перспективой скучного ожидания и ежеминутно оглядываясь в поисках знакомых, – хоть бы София скорее подъехала. А то стоять тут придётся явно не полчаса: ошалевший от радости Катсаридис, женящий своего единственного сынулю, не иначе как пригласил не меньше семи тысяч народу. Ну что за устарелые пережитки! Это уже совершенно немодно. На свою собственную свадьбу я приглашу только узкий круг друзей и родных: максимум тысячу гостей. Ну, или… чуть-чуть побольше…» – тут же засомневался он, вспомнив о том количестве маленьких белых конвертиков (один из которых он сейчас сжимал в руке), какие сегодня, по окончании свадебного пиршества, предстояло открыть молодожёнам. «Похоже, им на это не хватит целой брачной ночи!» – с лёгкой завистью подумал он. Отчаявшись отыскать в этой нескончаемой толпе знакомые лица, чтобы хоть как-то скрасить долгое ожидание в очереди, он принялся названивать Софии.

Когда, наконец, он оказался в огромной роскошной зале, где проходило торжество, и впереди в доступной близости виднелся небольшой постамент, на котором возвышались молодожёны в окружении красивейших цветочных композиций из сотен живых белоснежных лилий, Ставрос уже совершенно изошёлся от нетерпения. Вот-вот должна была подойти София, но теперь его уже не так радовало её близкое появление, так как в глубине зала, за одним из многочисленных высоких круглых столиков, он наконец-то углядел компанию людей, являвшихся его коллегами по работе. Вскоре можно было отвести душу в приятной беседе и обсудить все подробности этого столь значимого для их начальника события: достоинства и недостатки внешности невесты, устарелые взгляды Катсаридиса на количество приглашённых гостей, самих же, пренепременно, гостей, а также узнать много новой и интересной информации, касающейся всего вышеперечисленного. И пусть другие называют это сплетнями, но для настоящих кипрских мужчин это являлось живой и увлекательнейшей беседой.

Подошедшая в последний момент София быстро расцеловала родителей невесты, стоящих по правую сторону от молодых, вручила конвертик молодожёнам, чуть задержалась с поздравлениями возле родителей жениха, стоящих по левую сторону (видимо, пытаясь произвести благоприятное впечатление на самого Катсаридиса), и быстро ринулась к шведскому столу. Замученный ожиданием, Ставрос постарался как можно быстрее повторить за ней всю эту процедуру. С удовольствием отхлёбывая из бокала с шампанским и держа в свободной руке наполненную замысловатыми фуршетными закусками тарелку, он, не теряя больше ни минуты, направился к вожделенному столику.

– … неужели же всё-таки он осмелится не прийти? – донеслась до него брошенная кем-то из коллег фраза.

– Можете не сомневаться, – немедленно ответила стоящая тут как тут София, – когда я только заикнулась месяц назад по поводу своих именин, он так посмотрел на меня, как будто я приглашала его, по меньшей мере, на свои похороны!

– Да, но сейчас речь идёт о свадьбе сына Катсаридиса! Чувствуете разницу!

– Если вы про Николау, – победоносно заявил подошедший Ставрос, уловивший краем уха конец разговора, – то можете быть уверенными – он не придёт. А доказательство тому – моё присутствие здесь!

– Да, действительно, у тебя же сегодня стоит дежурство!

– Ну, так вот! Николау сейчас меня заменяет. И прошу заметить, по его собственному горячему желанию. Несмотря на то, – Ставрос многозначительно поднял указательный палец правой руки, – что это его второе дежурство по счёту без перерыва.

– Да, на самом деле, – подключился к разговору пожилой хирург-ортопед Клиридис, – он же вообще не вылезает из клиники. Это просто какой-то совершенно ненормальной трудоголизм!

Все весело рассмеялись в ответ: ни для кого не было секретом, что сам Клиридис ждёт-не дождётся выхода на пенсию. Но тут его с совершенно серьёзным видом поддержал близорукий анестезиолог Демосфенус: