Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.8

– Я читал в газете, совсем недавно, – сказал профессор, – что в Англии проводятся опыты по этой части. Это очень важно в будущей войне.

– Для этого незачем строить город, – сказал Андрей. Голос профессора его раздражал. Ему хотелось услышать, о чем говорят Айно и Альбина.

– Да, – согласился профессор, – города не строят для того, чтобы разрушать…

– На вышке лежит бомба, – сказал Андрей. – Особая бомба. Я не знаю другого объяснения.

Андрей замолчал, охваченный тяжелой тоской. Он угодил в тупик и потерял следы Теодора. А самому уже не выбраться, не успеть.

– Я пойду, – сказал профессор. – Уже поздно.

– Я провожу вас до угла, – сказал Андрей.

Айно и Альбина стояли недалеко от подъезда, приблизившись друг к другу. Альбина сделала шаг в сторону, а может быть, Андрею все это показалось в темноте. Айно и Альбина попрощались с профессором, и Андрей проводил его до угла.

Когда они вышли на площадь, издалека донесся гулкий звук, какой получается у плохого трубача, ему ответил короткий рев.

– Они меня зовут, – сказал профессор. – Прощайте. Вы не представляете, как мне их жалко.

Когда Андрей возвращался к дому, Альбина и Айно продолжали стоять у стены.

– Не замерзли? – спросил Андрей.

– Да, конечно, – спохватилась Альбина. – Пора домой.

Костер погас, остались красные угли, они чуть грели.

– Я пойду? – спросил Айно. Как будто даже не у него, а у Альбины. Альбина промолчала.

– Спокойной ночи, – сказал Андрей. – Счастливых сновидений. Дай Бог, нас до утра не взорвут.

Айно тяжело пошел по лестнице наверх.

Альбина стояла спиной к окну. Андрею слышно было, как Айно шагает по своей комнате. Перекрытия были тонкие, наверное, в одну доску – никто же не должен был в этом доме жить.

– Рано в кровать, рано вставать, завтра на парте не будешь зевать, – сказал Андрей и поперхнулся.

Бодрость его слов была лживой. Но в голове шумело от спирта, а рядом была принадлежавшая ему женщина.

– Разумеется, – тихо ответила Альбина. – Рано вставать.

Но не сделала попытки лечь.

– Так как вы формально моя супруга, – сказал Андрей, – то ложе у нас общее. Вы уж простите.

– Да, конечно, – согласилась Альбина.

Андрею было неловко. Очевидно, требовались решительные поступки уверенного в себе мужчины, а не эти пустые слова.

Он подошел к Альбине, она отступила к топчану, накрытому клочьями войлока.

– Может, хотите еще спирта? – спросил Андрей. – Там в кружке должно остаться.

– Нет, я не люблю спиртные напитки, – старомодно ответила Альбина.

Андрей протянул руку и взял ее пальцы. Пальцы были холодными, чуть влажными и покорными. Это прикосновение наэлектризовало тело Андрея, и он потянул к себе Альбину за пальцы, затем перехватил ее за плечи. Альбина была беспомощна и вынуждена была прижаться к нему всем телом.

– Альбина, Аля, – заговорил Андрей. – Простите, пожалуйста, простите, но все может случиться… завтра нас больше не будет… И мы с вами, понимаете, мы обязаны… это наша судьба.

– Андрей, – сказала Альбина шепотом, – не надо, нас же слышно – каждое слово…

Андрей замер от этих слов и услышал, как мерно шагает сверху Айно.

– Он не услышит, не бойтесь, – сказал Андрей шепотом. Он поцеловал Альбину в шею, в щеку, в глаз…

– Пожалуйста, – просила Альбина, – это вам вовсе не нужно, у вас есть девушка или жена, у вас есть девушка?

– Мы сейчас только вдвоем, – отвечал Андрей и понимал, что, какие бы слова сейчас ни сказала Альбина, его тело их опровергнет. – Вам тоже надо, – шептал Андрей. Он отступал, притягивая Альбину к себе, – вам тоже, это же последний раз!

Он упал на топчан спиной – мягко, как падал в волейболе, – с таким расчетом, чтобы Альбина упала на него, – и это ему удалось – ее мягкая шубка накрыла его, как теплая палатка, и он стал целовать щеки, губы, глаза Альбины, крепко сжав ладонями ее виски.

– Это неправильно, это не так. – Слова Альбины вырывались из ее губ между поцелуями. – Это нам приказали, мы не любим друг друга, это их приказ… неужели вы не понимаете, что он хотел меня убить еще до смерти, – он отдал меня, чтобы унизить в последний день!

Андрей слышал эти слова, но не понимал их – он же был назначен хозяином этого нежного и даже в лагере, в грязи, не ставшего грязным существа… Андрей повернулся так, чтобы Альбина оказалась под ним.

– Вы меня хотите изнасиловать? – спросила Альбина, отвернув голову и сжимая ноги, чтобы Андрей не мог овладеть ею.

Шаги сверху прекратились, будто Айно слышал. Потом возобновились.

«Странно, – подумал Андрей, – почему я слышу эти шаги, ведь я ничего не должен слышать. Я же люблю эту женщину, и, кроме нас, никого не осталось на свете».

– Но я вам нравлюсь, правда? – шептал он, стараясь раздвинуть ноги Альбины.

– Да, конечно, вы очень милый… Погодите, мне надо уйти, на минутку, мне надо вниз, понимаете? Мне надо в туалет.

– О господи! – вырвалось у Андрея. Он был цивилизованным человеком, он не мог игнорировать просьбу женщины, но в этом было нечто, уничтожающее страсть.

Он с трудом заставил себя отодвинуться и сказал:

– Я жду, скорее.

Альбина не ответила. Она отходила к двери, оправляя платье под расстегнутой шубкой.