Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.8

С неожиданной силой она вырвалась из рук Андрея и, оглянувшись, увидела тело Айно. Она наклонилась к нему и попыталась нежно приподнять его голову. Голова была тяжела и непослушна ее рукам.

– Помогите же! – крикнула она Андрею. – Айно плохо! Неужели вы не понимаете?

Андрей подошел и присел рядом.

– Я думаю, что он погиб, – сказал Андрей. Правой стороны лица не было – Андрей поднял безвольную кисть руки и постарался нащупать пульс. Альбина вытащила из кармана носовой платок и старалась, окуная его в воду у ног, промыть рану.

Андрей сказал:

– Альбина, не надо, это не поможет.

– Он очень сильный, – сказала Альбина, – он такой выносливый.

И в голосе ее было столько убежденности, что Андрей расстегнул ватник и рубашку Айно и приложил ухо к его груди в надежде услышать стук сердца.

Но Айно был мертв.

Альбина не хотела верить в это. Они перетащили Айно на сухое место, Альбина положила его голову себе на колени, она не требовала врача или помощи, она просто ждала, когда Айно оживет.

Не с кем было посоветоваться, что делать дальше.

Андрей понимал, что, вернее всего, после взрыва город будут обследовать – может, не сразу со всеми подробностями, но начнут сразу. Поэтому когда они услышали голоса людей, шумные, громкие, гулкие, возможно, пьяные, то они затаились в своей норе, правда, никто к ним не сунул носа.

Когда голоса умолкли, Андрей осторожно поднялся наверх и сразу оказался на улице: хоть часть стен кирхи сохранилась – они были косо срезаны и поднимались из груд кирпичей, которыми был засыпан бывший зал, не было крыши, и вместо неба, как декорация в романтическом спектакле, нависала живая подвижная лиловая туча, из которой начал сыпаться дождь. Андрей выглянул наружу и убедился в том, что Берлина более не существует, только груды камней – и так до горизонта. И нет вагонов, ангара, и главное – нет вышки. Все же это оказалась бомба! И такая, какой ранее не существовало, – это была бомба конца света.

Андрей спустился вниз. Альбина не спросила его, что он там видел.

Андрей стал размышлять – можно, конечно, вернуться в лагерь. Но ведь, вернее всего, он списан, и теперь будут искать не его, а только его труп, чтобы разрезать его и посмотреть, как подействовала на ткани взрывная волна или что-то подобное. Если же увидят его живым, то почему бы им, уже принесшим его раз в жертву Молоху, не разрезать его все равно? Чтобы выяснить, почему он не подох?

С другой стороны, именно сейчас у него может быть махонький шанс выбраться отсюда. Ведь взрывом снесло все ограждения и препоны на километры вокруг. Зоны не существует. И можно уйти в тундру. Оставаясь здесь – не спасешься.

Надо дождаться темноты и попытаться уйти.

Об этом Андрей сказал Альбине.

– А я? – спросила она.

– Вы погибнете в тундре. Даже у меня практически нет шансов.

– Вы хотите сказать, что я буду обузой?

– Вы будете мертвой. После первой же ночи в тундре.

– Нет, – сказала Альбина трезво и спокойно.

Она осторожно приподняла изуродованную голову Айно и положила ее на пол – как будто осознала наконец, что он умер.

– Я же была вольной, – сказала она. – И была секретаршей самого Шавло. Руководителя проекта. И мы с ним ездили по разным точкам.

– И что же?

– Я думаю, что сейчас, после этого взрыва, никаких ограждений не осталось, – как бы повторила она мысль Андрея. – Значит, мы можем дойти до шестого лагпункта.

– Это что такое?

– Это было место, где хотели сначала делать полигон, но оно не понравилось – там холмы и река. Там построили бараки – теперь они пустые. И я знаю туда дорогу. Если хотите, мы пойдем вместе.

Андрей не мог не улыбнуться – он отказывался брать ее с собой, а она его берет. И даже предлагает путь, обещающий ничтожные шансы на спасение.

– И это далеко? – спросил Андрей.

– Километров пятнадцать. Если идти быстро, то за темноту дойдем. Только вы поможете мне похоронить Айно.

– Конечно, – сказал Андрей. – А у вас ботинки не промокают?

– Не все ли равно? Теперь я хочу уйти, уйти далеко и жить.

– Почему? – не нашел иного вопроса Андрей.

– Потому что они отняли у меня все – и мужа, и жизнь, и свободу, и честь. А теперь, когда я думала, что в мире появился для меня Айно, они убили его. И вот теперь я не умру, вы увидите, что я не умру, прежде чем не убью Алмазова и Шавло. Хорошо?

– Хорошо, – сказал Андрей.

Альбина говорила очень тихо – она была маленькой и очень хрупкой богиней мести.

До темноты в тот день никто не появлялся в городе, и они, не рискнув разжечь огонь, поели сырой картошки – в мешке у них оставалось еще шесть картофелин и три или четыре больших бурака.

– Когда мы пойдем, – предложил Андрей, – давайте заглянем в зоопарк. Если хоть что-то уцелело, мы возьмем там овощей.

Пол в кирхе не был бетонирован, но все равно мерзлота подступала так близко, что им не удалось выдолбить могилу для Айно, – они завалили его, положив в углубление, войлоком и досками.

И стали ждать, пока стемнеет.

* * *