Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.9

Тут начала говорить сама Татьяна. Она говорила о безутешной доле матери, потерявшей единственного ребенка. Женщины плакали.

Но уже во время ее речи общий шум за столом, невнятный, приглушенный теснотой комнаты и низким потолком, начал расти так, что к концу речи Татьяне пришлось повысить голос.

– Я бы не приехал, – сказал Константин, – если бы не дурацкая заметка в «Московском комсомольце». Я сначала даже не сообразил, о ком идет речь. А узнал – искренне огорчился.

Татьяна рыдала, ее отпаивали валерьянкой. Разговоры за столом стали громче и веселее. Кто-то вспоминал школьные времена. Лидочка только сейчас поняла, насколько одноклассники перевешивают здесь числом всех других знакомых Алены. Она поняла, что в классе Алена была первой красавицей, а в институте ее первенство уже стало испаряться. На службе круг ее общения ограничивался несколькими сослуживцами. Зато с одноклассницами она поддерживала отношения – благо большинство осталось жить по соседству, и они продолжали бегать друг к дружке на дни рождения и на крестины. Стоило выйти на улицу – кого-то обязательно увидишь. Может, потому Алена так и сдружилась с Соней, что та тоже училась в ее школе.

Константин поднялся, сказал, что пойдет на кухню покурить. К Лидочке тут же привязалась Роза, которая полагала себя Лидочкиной подругой.

Таинственный Константин, которого следовало расспросить, не возвращался. Наконец Лида не удержалась и пошла на кухню его искать. На кухне было тесно, душно и в то же время дуло от открытого окна – как у Лидочки дома во время обстрела. Вокруг шумно говорили, выясняли отношения, спорили, объяснялись в любви – никому уже и дела не было, по какому скорбному поводу они здесь собрались.

Константина на кухне не оказалось. В поисках его Лидочка вернулась в комнату, в дверях столкнувшись с Татьяной. Татьяна Иосифовна была бледна – видно, плохо себя чувствовала или перепила. Соня протянула Татьяне пачку, та взяла сигарету и закурила.

– Я бы сейчас легла, – сказала она, – но это физически невозможно.

– Может быть, пойдем ко мне? – спросила Лидочка.

– Нет, далеко, мне не дойти.

Тут же подвернулась маленькая Роза. Она умела подворачиваться в нужный момент.

– Татьяна Иосифовна, пошли ко мне, баиньки будем.

– Куда? – строго спросила Татьяна, от усталости и горя ставшая еще более объемной и приземистой. Лидочка поняла, кого она ей напоминает – царицу Софью с какого-то исторического полотна, царицу Софью в монастыре. Та же бесформенная фигура и тупое отчаяние во взоре.

– Роза живет на этой лестничной площадке, – сказала Лидочка, понимая, что предложение Розы разумно и спасительно.

– Я никуда не пойду и предпочитаю умереть здесь, – заявила Татьяна.

– Ты поможешь мне ее отвести? – спросила Роза. – А то она меня задавит, как свинья вошку.

– Ах, какое гадкое сравнение! – возмутилась Татьяна. – Проводи меня, Лида, я хочу спать, у меня нет сил. Я хочу спать.

Непомерной тяжестью Татьяна оперлась о Лидочку, Роза без пользы суетилась с другой стороны. Они миновали прихожую и вышли на лестничную площадку. Тут Татьяна начала оседать, ноги ей отказывали. Буквально волоком Лидочка перетащила ее к Розе. Она хотела бежать за помощью, но тут им навстречу вышел невысокий квадратный человек с очень короткими кривыми ногами, затянутыми в тренировочные брюки – муж Розы. Так что теперь у Лиды появился помощник.

Роза постелила Татьяне на диване в большой комнате и велела мужу выключить телевизор, чем он был недоволен.

Муж ушел, а Лидочка, начав раздевать Татьяну, увидела, что той стало плохо. Роза быстро побежала за тазом…

Прошло, наверное, чуть более получаса с тех пор, как Лидочка покинула квартиру Алены, за это время Татьяна Иосифовна заснула.

Лидочка поспешила обратно – она не хотела упустить Константина. Ей казалось, что он может рассказать что-то нужное. На кухне Константина не было, не сидел он и за столом. Некоторое время Лидочка утешала себя надеждой, что он скрывается в ванной или туалете. Но вскоре от этой мысли пришлось отказаться.

Лидочка спросила про Константина у Сони, которая сидела на кухонном подоконнике, обнявшись с подружкой. Они пели в два голоса романс «Калитка», написанный, как известно, великим князем Константином, и никак не прореагировали на Лидочку.

– Соня, – снова повторила Лида, – ты не видела, Константин ушел?

– Какой Константин? – недовольно бросила Соня, которой испортили песню.

– Такой вот… на собаку похожий.

Сонькина подружка хихикнула.

– Лет сорока-пятидесяти, грузный. Он мне сказал, что он наследник Маргариты.

Сонька пожала плечами.

– Неужели ты его не знаешь?

– Никогда не видела. А откуда он узнал про Аленку?

– Говорит, что прочел в «Московском комсомольце».

– С такими надо быть осторожными, – заметила подружка, – такие приходят, все высматривают, а потом убивают.

– Здесь уже некого убивать, – сказала Лидочка.

– Всегда есть кого убивать, – возразила подруга.

– Я спрошу у Татьяны, – предложила Лидочка и тут же вспомнила, что сама только что уложила Татьяну спать.

– Спроси, – равнодушно заметила Соня. – Авантюрист какой-то.

Она слезла с подоконника.