Кира Ленн

Они хотели уже двинуться на встречу к жеребцу, но Космея резко остановилась, снова прислушавшись. Кире казалось, что её спутница слышит куда больше, чем она, каждый раз удивляя своей чуткостью. Пекарша тоже сконцентрировалась на окружении. Возле одного из сгоревших домов слышались странные, тихие всхлипы. Резкие и быстрые. Они заканчивались сразу же, как только начинались. Ленн подошла к дому. Едва слышный плач доносился из-под обломков, обвалившейся крыши. Она начала хватать, ещё не успевшие остыть, доски и отбрасывала в сторону. Поджигательница присоединилась к ней. Из-под обломков показалась, сжавшаяся в клубок, девочка. Она прижала ладони к лицу, колени к груди, и тяжело дышала, даже не обращая внимания, что происходит вокруг. На лбу виднелся окровавленный синяк, опухший до той степени, что закрывал один из глаз. Половина волос, сгоревшие практически до самой лысины, седые, непонятно, то ли от пепла, то ли от ужаса, что она пережила.

– Эй, – обратилась Кира, протянув руку. – Выбирайся оттуда.

Девочка медленно взглянула на незнакомку. Всё лицо в ожогах и ушибах. Глаза красные и опухшие. Дрожащие губы синие, как у мертвеца. Она с трудом протянула руку, едва выгибая локоть, но Кире этого было достаточно, чтобы схватить девочку и вытащить её наружу. Она прижала девочку к себе, понимая её чувства, как никто другой. Космея уже седлала коня и примчалась к ним, с очередной дымящей самокруткой в зубах. Ленн помогла девочке взобраться. Та, пошатываясь, уселась на коня и тут же без сил склонила голову в спину поджигательницы. Жеребец, хоть и был небольшого роста, крепко держал на себе трёх девиц. Они неторопливо поскакали из деревни, дальше на восток. Девочка всё время пихалась головой в спину наездницы, хотя пекарша придерживала её за плечи. Космея оборачивалась, стараясь разглядеть её повнимательнее.

– Малышка, ты как? – спросила она.

– Голова кружится, – ответила девочка.

– Кира, поменяемся местами. Не возбуждай коня, – настояла Космея.

Они шустро поменялись, словно прыгнув с места на место. Поджигательница повернула лицо девочки к себе, внимательно взглянув на опухшую гематому. Синяя, местами, как будто переливалась из одного бледного оттенка в другой более тёмный. На ощупь мягкая, оставляла белый, долго рассасывающийся, след. Космея вытащила из рукава тонкое лезвие, смочила слюной и приставила к опухоли девочки. Кира вздрогнула.

– Что ты собираешься сделать? – спросила она.

– Не хило ей в голову прилетело, но от удара такое не появляется. Скорее всего заражение.

Она сделала лёгкий надрез. Жёлтый гной вырвался наружу. Космея надавила, высвобождая рану. Вскоре гематома заметно уменьшилась, а девочка вновь смогла полностью раскрыть глаз.

– Ну, вот. Так-то лучше, –подбодрила поджигательница.

Она прикурила и невозмутимо прижгла спичкой отрытую рану.

– Ай! – вскрикнула девчонка.

– Рана затянется, но шрам вечно будет напоминать тебе о прошлом.

– Она и так напугана. Не усугубляй, – вставила своё слово Ленн.

– Я не напугана! – возразила девчонка. – Я ничего не боюсь.

– О-о, надо же. Гляди, Кира, у нас тут бесстрашная дева. Именем хоть своим поделись.

– Зоя, – гордо ответила она.

– Зоя – глупое имя, – съязвила Космея. – Слишком крестьянское.

– А как зовут тебя?

– Меня зовут Космея, а эту красотку Кира.

– Космея? Как цветок?

– Да, точно, как цветок. Видишь, уже и мозги соображать начали.

Зоя улыбнулась, но заметно, что с трудом.

– Я голодна, – пожаловалась она.

– И я, кстати, тоже, – тут же присоединилась Кира.

Они пристально смотрели на Космею, будто с надеждой, что она сейчас вытащит целый мешок еды.

– Нехрен на меня так таращиться, – ответила поджигательница. – Я не джин, желаний не исполняю, но, если хотите еды, то есть два пути: поймать или украсть. Что выбираете?

– Поймать, – быстро ответила Зоя.

– Украсть, – одновременно с девчонкой ответила Кира.

–Чтобы поймать, нужно возвращаться в леса, где полно живности. Чтобы украсть, нужно отыскать место, где есть, что красть. Уступи мне место, Кира. Прибавим ходу. Возможно, доберёмся до жилой деревни, ещё нетронутой алланами. В крайнем случае, сожрём этого коня.

Кира и Зоя переглянулись и не стали спорить с устремлённой подругой. Пекарша села сзади, обняв девочку за плечи. Космея ускорилась. Конь скакал неторопливо, но юная Зоя всё равно, порой, едва не вываливалась из седла. Её укачивало, а ягодицы чесались от ноющего зуда. Вокруг виднелись лишь сплошные равнины и скромные лесные чащи.

– Ты вкусно пахнешь, Кира, – с грустью заметила Зоя.

–Ещё совсем недавно я пекла хлеб. Каждое утро свежая, горячая булка.

– Я люблю хлеб. Моя мама тоже пекла в нашей печке. И не только хлеб, но и булочки, и хрустяшки с мёдом, и печенье в формочках.

– Да, это здорово.

– Скучаю по маме. Я видела… как он убил её.

– Я вспомнила песню. Моя мама пела мне её, когда я была маленькой. Помню было очень тепло. Я лежала в своей кровати. В жаровне трещал огонь. Пахло вкусным, свежем хлебом. Хочешь, я спою тебе? – предложила Кира, в попытке поднять девочке настроение.

– Хочу, – тихо ответила она.