Киран. Право воина. Книга вторая

— У меня от тебя крышу сносит, — простонала я, чуть поглаживая большими пальцами его скулы, — совсем сносит. У меня такого даже с Эдом не было, — его улыбка исчезла, но даже это уже не могло меня остановить. — И я очень хочу быть с тобой, правда, — снова смотрю в невероятные глаза. — Но меня, во-первых, никогда не поймет мама, а во-вторых, тогда мне было очень больно.

Ощущение что я горю, кожа горит, лицо и даже глаза… Мне и эйтны сразу помочь не смогли!

И вот тут лицо воина враз изменилось. И следующее, что он сделал, это потянулся к моему плечу… тому самому, со знаком клана МакВаррас.

— Ты… ты что делаешь? — возмутилась я.

— Ты иристанка, — неожиданно взбешенно прорычал он, — ты иристанка, а не представительница разведки межгалактического союза полудурков!

Моя реакция меня саму удивила:

— Что? — вопль разнесся по округе. — Да ты достал, воин!

На сей раз, я таки спрыгнула с него и даже отошла на пару шагов, чтобы проорать:

— Ты, навигатор бракованный, меня бы еще и в шпионаже обвинил!

«Навигатор бракованный» явно обиделся, руки на груди сложил, затем последовал вопрос:

— А что я, по-твоему, должен думать? В Шоданар хассарата Айгор явилась сходящая с ума от желания женщина в тот единственный день, когда там, в соответствии с традициями находился я! На мой взгляд, это более чем подозрительно, не находишь?

Я нахмурилась, потом все же спросила:

— А чего ты там делал? Пришел подраться? Или завоевать дочь хассара? — представила себе Адалин, весело прыгающую на воина в порыве радости… и этот, несомненно, тот центнер счастья выдержал бы с легкостью… а потом я приревновала. — Кобель!

Воин оказался рядом в долю секунды, но уже было поздно — я обиделась. Он продолжал стоять рядом, а я обошла блондинистого, прошла и села. Перила здесь были каменные, резные, и на вид очень надежные. А вот на душе у меня все было странно и очень грустно и никакой стабильности. Почему-то после совершенной пакости в отношении Дьяра и бегемотихи, вместо радости я испытывала какое-то опустошение. Мне было горько и обидно.

Просто неприятно это — я как бы домой вернулась, но оказалось, что тут у всех на меня есть планы, а лично ко мне какие-то счеты и претензии. Вот что я им всем плохого сделала? Эйтне этой, Дьяру, и бегемотихе, которая вообще меня убить приказала! А теперь еще и блондин с претензиями! Ему-то что не нравится?! Удовольствие мужик получил, даже первым у меня был, так что ему жаловаться не на что, а все туда же… с претензиями. Надоело уже!

— Я тебя не искала, — внезапно поняла что, кажется плачу, причем от обиды. — Меня подставили, да так что пришлось идти и отдаваться первому встречному, — судорожно всхлипнула. — Мне просто воин нужен был, любой, но лучше всего слабый… А ты сильный оказался… Мне от тебя ничего не нужно было, понимаешь?

Вытерла слезы, вскинула голову и посмотрела на него. Воин молча смотрел на меня, явно ничего не понимая. А мне, мне почему-то так важно стало, чтобы он не думал обо мне плохо. Кто угодно, только не он.

— Я не знала кто ты, — слезы заструились по щекам, — я ничего о вашей иерархии вообще не знала и даже не подозревала, что на Иристане есть какой-то там правящий клан и ты приближенный к вашему правителю…

У блондина изогнулась левая бровь, но он молчал.

— Ну чего ты на меня так смотришь? — у меня от рыданий начали вздрагивать плечи. — Я же ничего плохого тебе не сделала! Я тебя вообще не искала даже, и ничего от тебя не требую! Я же…

Воин стоял рядом, не пытаясь прервать меня или остановить, и просто слушал. Этот молчаливый допрос спровоцировал почти истерику:

— Ненавижу Иристан! Папандра ненавижу! Братьев… что я вам всем плохого сделала? И эйтна эта с чудовищем…

И я заплакала. Не знаю почему, наверное, просто устала. А может это после Дьяра и той мерзости, что он собирался сделать со мной… И я плакала, закрыв лицо руками и судорожно вздрагивая, пытаясь успокоиться, сдержаться и понимая что не могу, просто не могу. Все понимаю, но еще и этот со своими претензиями, это уже слишком.

Воин осторожно сел рядом со мной, обнял за плечи, привлек к себе, и когда я прижалась лицом к его груди, мягко признался:

— Ничего не понял.

Я носом шмыгнула, и получила платок. Черный. И вот пойми этих воинов — весь в белом ходит, а платок черный. Ну, после его заявления, я плакать перестала, лицо вытерла, и даже не думая отодвигаться от блондина, тоже призналась:

— Я и сама уже давно мало что понимаю.

Он осторожно погладил по плечам, затем так же осторожно спросил:

— Сердце мое, просто скажи, кто тебя обидел?

И в этом голосе промелькнули такие нотки, что за обманчиво ласковым тоном мне почудились трупы. Подняла голову и поняла — не почудились. Реально убьет всех и каждого. Просто за то, что заставили меня плакать. То есть вот он, добрый, сильный, мягкий и нежный, и взгляд такой спокойный, но на каком-то интуитивном уровне я ощутила — убьет! Всех кто меня обидел!

— Да ладно, — я попыталась улыбнуться, — сама разберусь.

Воин чуть нахмурился, пристально глядя на меня, затем подвел итог своим рассуждениям: