Кирилл и Ян (сборник)

— Как я прикину? Ты ж знаешь, у меня это первая поездка. Я ж только позавчера узнал, чем ползун от шатуна отличается.

— Бедолага ты мой, — Валера потрепал Колю по плечу с отеческой лаской. Ему нравился новый напарник — хотя тот и совершенно не разбирался в прессах, но все время спрашивал, а из людей любознательных получаются хорошие наладчики.

— Не переживай, хозяйство это я освою, — Коля словно угадал Валерины мысли, — уже понял — техника не архисложная, а я пришел сюда деньги зарабатывать; с неба они не падают, поэтому я не собираюсь тупо слоняться по Союзу и пропивать командировочные. Я ж не трахаю дочь миллионера и родственников в Штатах у меня нету…

— В Штатах родственники тоже бывают разные, — заметил Валера философски.

Его радовало, что они ушли от производственной темы — вновь говорить о прессах было так же неинтересно, как заново читать книгу, которую знаешь наизусть. Конечно, он все объяснит, но не сейчас, когда вместо лязгающих колес, шлангов и трубок змеями расползающихся по зеленой лужайке траверсы, перед глазами возникали и исчезали живые человеческие лица, а за окном уютно укрылся снегом абсолютно незнакомый городок со своими прелестями и нехитрыми искушениями.

— Может, зайдем в магазин? — предложил Валера, — а то яичница в их буфете меня как-то не впечатлила.

— Да и цены там о-го-го!.. Пошли, конечно.

Они выпрыгнули в снег, сотнями ног превращенный в безобразное месиво. Пронзительный ветер ударил в лицо, словно пытаясь остановить их.

— Зараза. Ну, и погодка. Лучше уж мороз, только чтоб без ветра, — Коля поежился.

— За морозами, это в Сибирь. Попал я как-то в минус сорок два — не самое приятное ощущение. А здесь вся зима такая — я эти края хорошо знаю.

— Не, сорок два тоже не хочу. Мне б градусов десять…

— А сала в шоколаде не хочешь? — Валера засмеялся.

— Не хочу. Водочки б выпил.

— Сейчас выпьем; в чем проблема?

— Валер, знаешь, я рад, что мне тебя в «тренеры» дали.

— Почему? — Валера сделал удивленное лицо, хотя, скорее всего, ему просто хотелось услышать комплимент в свой адрес.

— Понимаешь, ты… нормальный, — более точного определения у Коли не нашлось, но Валере его вполне хватило.

— Нормальный, — подтвердил он, — люблю свою работу и уважаю людей, которые относятся к ней также. Прикинь, летом будет пять лет, как я в наладке. Шестьдесят пять тысяч километров накрутил; сорок восемь машин сдал, а уж сколько истратил командировочных!..

— И не лень тебе считать?.. — Коля засмеялся, — хотя… я еще догоню тебя!..

— Догонишь, если жена на цепь не посадит. Тут многие резво начинали, а через полгода «сдувались»…

— Я не «сдуюсь». Я жене объяснил, что за работа и что за деньги. Она сама сказала — иди.

— Сначала они все так говорят.

— Не, я свою умею на место ставить. Как ковбой из анекдота: «…и тут я сказал — раз!..» А у нее уже, типа, есть два предупреждения…

— Мы со своей тоже сначала предупреждениями отделывались, а потом плюнули и разбежались. Теперь двадцать пять процентов в минус, халтуры в плюс; свобода в плюс, хата в минус. Но с другой стороны, может, оно и к лучшему — на работе нервов не хватает, а тут еще дома.

Они вошли в магазин и остановились у прилавка.

— Одну или две?.. Нет, ты не подумай, — спохватился Коля, поймав удивленный взгляд «тренера», — а то скажешь, типа, алкаш. Просто от зоны никак не отойду. Знаешь, мы, вот разговариваем, а в ушах окрики, да команды; бошки лысые перед глазами… давит, блин. А так, может, чего хорошее приснится.

— Давай две, — согласился Валера, — и еще колбаски и, либо икры кабачковой, либо солянки. Ты что больше любишь?

— Вообще-то я люблю жареную картошку; пельмени тоже.

— Ясно. Значит, гурман. Берем икру и пошли домой.

Встречный ветер, врываясь в легкие, перехватывал дыхание, поэтому дальше они шли молча. Мысли в головах крутились разные, но все они невольно возвращались к прессу и к зоне, ибо ничего другого не связывало их с этим городом.

— Да-а уж… — задумчиво протянул Валера, когда они наконец оказались в гостиничном холле, где матовый свет выползал откуда-то сверху, из невидимых ламп, постепенно превращаясь в уютный полумрак. Темные полированные панели на стенах, чеканки, выполненные местными умельцами, видимо, призванные отразить достопримечательности этого вовсе не примечательного городка; и, самое главное, тишина, бархатной нежностью ласкавшая уши, словно ты мгновенно перенесся совсем в другой мир. От всего этого неколебимого покоя даже мысленно не хотелось возвращаться в зону, но фразу требовалось закончить, чтоб избавиться от нее окончательно, — больше всего я боюсь, что эти сволочи растащат систему смазки, — сказал Валера, поднимаясь по лестнице на второй этаж, — литр ставлю — вот, вечером сделаем, а к утру уже не будет ничего.

— Почему? — не понял Коля.