Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Отчасти Катя, — вновь перехватывает мои мысли Семаргл, — а вообще, люди не их пища.

Ты когда-нибудь слышал, чтоб тигры охотились на мышей? Люди для Гоши, что те мыши, а ещё Катя покорила его своей лаской.

Тираннозавр неодобрительно наклоняет голову, рассматривая крылатого волка, низкий утробный рокот потёк над поверхностью земли.

— А вот я, в обличии волка, для него пища, — со смешком говорит Семаргл и шарахнулся в кусты, когда тираннозавр делает в его направлении решительный шаг. Мгновение, и оттуда появляется мальчик Семаргл, отряхивается, с укором грозит пальцем.

— Гоша, это наш друг, — хлопает ладошкой по толстой шкуре динозавра Катя. Удивительно, но он словно понимает её, наклоняет тяжёлую голову и валит её на землю, лизнув шершавым языком.

— Право, ты как котёнок, хватит нежностей, Гоша, — Катя пытается встать, но вновь падает, едва не разбив носик, а Гошу явно переполняют чувства.

Наконец девочка ловко откатывается в сторону, вскакивает на ноги, топает ножкой:

— Прекрати, не то хлопну четыре раза и станешь как мышка! Тираннозавру это не понравилось, он взревел так, что я едва не обмочился со страха. Всё же сложно его воспринимать как домашнего любимца.

— Люди и динозавры, когда-то это уже было, — осторожно подходит к нам Семаргл, — даже на Земле существовал такой период, в Мексике фигурки из глины есть, где показан быт людей и динозавров.

— А я видела эту передачу! — с радостью захлопала Катя и едва не хлопнула четвёртый раз, но я перехватил её руку.

— Что, действительно так и было? — не верю я. — А говорят, что динозавры вымерли задолго до появления человека.

— Кто говорит? — в глазах Семаргла пылает светлый огонь, он с иронией улыбается.

— Ну, этот, как его … Дарвин! — вспоминаю я.

— Был такой человек, — склоняет голову Семаргл, — непростая у него судьба, полез в такие дебри и увяз в них по уши. Всю жизнь сомневался в своей теории об эволюции, так и умер в размышлениях.

— А разве эволюции нет? — я сейчас определённо вспомнил иллюстрации в красочном альбоме, где обезьяны, бодренько сменяя друг друга, превращаются в гомо сапиенса.

— В каком-то роде есть, только эволюционирует душа, а не тело, — вздыхает бог смерти и огня. — А то, что ты вспомнил, были не предками людей, а обычными обезьянами и они весело скакали по деревьям в поисках бананов. Им и так было хорошо, зачем ещё эволюционировать на свою голову?

— Мальчики, пора купаться, — Катя с усилием отжимает от слизи край платья, вздыхает и морщится от неприятного запаха, затем что-то шепчет, уткнувшись в самые ноздри тираннозавру. Страшный ящер неожиданно подгибает огромные ноги под себя, садится, словно курица в гнездо, а Катя подзывает нас:

— В принципе, он готов нас взять на спину.

— Что ты ему сказала? — от удивления моя челюсть едва не вывалилась из суставов.

— Ничего особенного, — морщит носик Катя. — А вообще, действительно, а что я ему сказала?

Представляете, забыла, — удивляется она, пожимая острыми плечиками.

— Грозгразгругрызгрогрогра, — со смешком говорит Семаргл.

— Это я так сказала? — округляет глаза Катя.

— Ты, девочка, ты. В тебя вливается древнее знание твоего народа, а они знали, как общаться с динозаврами.

Дух захватывает, когда я подошёл совсем близко к тираннозавру. Его бока вздымаются, он грозно дышит, зубы как кинжалы, торчат, наезжая друг на друга как ужасные ножницы, способные в мгновение перекусить даже бегемота или крокодила, а о нас и говорить нечего. Но в его внимательных глазах нет агрессии, немного подумав, я пытаюсь на него залезть, но эта задача оказалась непростой.

— Вон видишь, складочка, вон ещё, за них надо цепляться, — подсказывает Катя.

Наконец я взбираюсь на спину и перевожу дух, утирая со лба пот. Невероятное ощущение, словно сижу в массажном кресле, спина тираннозавра вибрирует от низкого рокота, извергаемого из глотки.

Катя лезет следом, усаживается впереди меня:

— Слышишь, — оборачивается ко мне, — урчит как котёнок.

— Хороший котёнок! — хмыкаю я.

— А ты чего стоишь? — обращается Катя к Семарглу.

— Я как-то так, в обличии волка пробегусь, у озера встретимся, — заявляет он.

Тираннозавр резко встаёт, сердце взлетает вверх и падает вниз, так захватило дух, словно взлетели на качелях. Вот только теперь я смог в достаточной мере оценить насколько огромен динозавр. Видно всё и простирающий впереди лес, и озеро, мерцающее в непонятных огнях, внизу копошатся множество различных существ, что сейчас не представляют для нас особой опасности. Гоша сильнее их всех!

Он делает шаг, подминая коралловые деревья, словно траву на лужайке, в ужасе рассыпаются в разные стороны пещерные обитатели, даже ядом забывают плеваться, до того они ужасаются Гошу.

У озера тираннозавр останавливается, с беспокойством крутит толстой шеей, выгибается вперёд, раздувает ноздри, фыркает, глухой рокот льётся из горла.

— Тебя что-то беспокоит, Гоша? — наклоняется Катя. — Фу, что за запах?! — девочка зажимает нос рукой.

И тут и меня настигает отвратительная вонь, ощущение, что у озера полегло целое стадо коров, и они успешно разлагаются.