Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Вода, класс! — Семаргл кролем плывёт вдоль берега.

Гоша втягивает ноздрями воздух и стремительно бежит к скалам и, не задумываясь, входит в воду. Ему пришлось пройти метров пятьдесят, чтобы вода покрыла его до спины.

Немного замешкавшись, Катя первая сползает в воду и, схватившись за страшный Гошин зуб, начинает намывать себя. Я тоже прыгаю в воду и с завистью глянул на Катю, ей хорошо, есть за что держаться, но мне как-то боязно приближаться к огромной голове тираннозавра.

— Кирилл, плыви сюда, здесь место всем хватит, — льётся как ручеёк Катин голос и она весело смеётся.

— Э нет, я как-то сам, — струхнул я.

— Как хочешь, — плещется Катя, обливая водой голову терпеливому тираннозавру.

— Люди и динозавры … девочка и тираннозавр, — тихо говорю я.

— Что ты сказал, Кирилл? — Катя посылает руками в мою сторону волну.

— Я говорю … классно смотришься … на фоне этих зубов!

— Это Гоша, мой котёнок! — дурачится Катя.

— Хороший котёнок, — я наблюдаю, как тираннозавр погружает морду по самые ноздри и выдыхает так, что поднимается немалая волна. Внезапно мне становится понятно его действие — он так же дурачится, как и Катя. Для меня это откровение, такое страшное животное, а ведёт себя словно шаловливый щенок.

— Он ещё молодой динозавр, — подплывает ко мне Семаргл, — характер ещё не испортился, к тому же … от Кати идёт такая энергетика, что он не в состоянии совладать со своими чувствами. Но нам пора выбираться на берег, — он с тревогой смотрит вдаль.

— Там кто-то есть? — я пытаюсь высмотреть во мгле, но лишь вижу мерцающие пятна.

— Угу … шеи над водой подняли … сейчас ринутся на нас.

— Кто?

— Мерзость всякая, боюсь, даже мне сложно будет с ними справиться.

Слышится хлопанье крыльев, кто-то летит со стороны берега, внезапно мне на голову приземляется трёхглазая курица. От неожиданности я едва не захлебнулся, погрузившись по самую макушку.

— О, старая знакомая! — радостно восклицает Катя.

Курица недовольно машет подмокшими крыльями, пытается удержаться на моей голове, затем перелетает на спину к тираннозавру, недовольно квохчет, выпучила все свои три глаза, словно хочет что-то сказать важное.

Катя легко взбирается на динозавра, помогает и мне влезть по скользкой шкуре, цепко обхватив своей маленькой ладошкой мою руку.

— Промокла, маленькая, — Катя гладит взъерошенные пёрышки возбуждённой птице.

Внезапно раздаётся голос, хриплый, какой-то нечеловеческий, я не сразу понял, что это говорит трёхглазая курица:

— Хочу вас проинформировать, я летала, всё видела и всё слышала, — она показывает подпаленные перья.

— Ты рисковала жизнью?! — восклицает Катя.

— Это так … но сейчас не об этом, — курица скромно прикрывает два глаза, но третий, во лбу, горит как огонь. — Он знает о вас!

— Кто? — теряюсь я под сверлящим куриным взглядом.

— Сатана, — выговаривает она страшные слова. — Он поднимает людей с поверхности и вызывает всех чертей с самых глубин пещеры.

— Вот оно что, — на спине тираннозавра материализуется Семаргл. — Похоже, он конкретно окреп, раз не боится представителя Светлых богов.

— Это очень плохо? — Катин взгляд тухнет как свеча под порывом северного ветра.

— Мы в его владениях, но видимо он забыл, я бог огня и смерти. Шутить со мной не стоит, — внезапно Семаргл превращается в страшного человека с огненными пятнами на лице вместо глаз.

— Ты бы не суетился, — нагло заявляет трёхглазая курица, — ну бог огня и смерти, ну и что, их очень много, числом задавят.

— Хорошо, что можешь предложить? — не обижается Семаргл, вновь обращаясь в вихрастого мальчугана.

— Таким ты мне больше нравишься, — одобрительно квохчет курица.

— И мне, — с жаром выпалила Катя, с обожанием глядя на него. А меня, что-то кольнуло прямо в сердце, поэтому изрёк:

— А по мне и мужик с красными глазами — ничего.

— Как я говорила, вся толпа двинулась сюда, прорваться через поверхность и пещеры не реально. Придётся спуститься в самое Пекло, там сейчас остались лишь несколько отморозков из людей и дюжина чертей — их сметёте, это ясно. Вам нужна подземная река мёртвых, она течёт в Бездну. Но мне кажется, из неё вам будет легче выбраться, чем из данной ситуации.

— Но нам нужна душа болотного существа, сделав ноги, мы не выполним свою миссию, — мрачно заметил я.

— Там она, — прокудахтала курица, — её варят в котле, что-то пытаются из неё выпытать. Но, вероятно, для чертей она крепкий орешек, столько дров спалили, а она им ничего не поведала.

— Откуда ты всё знаешь? — недоверчиво глянул я на трёхглазую курицу.

— Да была я там … мои мысли, — добавляет она. — В последнее время я много где была.

Некоторое время Семаргл молчит, явно взвешивает «за» и «против», затем присаживается и смотрит прямо в глаза взъерошенной курице, та не выдерживает, отворачивается и с претензией спрашивает:

— Что ты на меня так уставился? От твоего взгляда у меня сейчас глаза лопнут.

— А я знаю кто ты.

— Ну, кто? — трёхглазая курица с вызовом подпёрла подпаленными крыльями бока.

— Эмира, — грустно улыбнулся бог смерти и огня.

Курица мгновенно съёжилась, рухнула на хвост, в великом горе закатывает все три глаза: