Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Какой ты безжалостный, зачем мне напомнил это!

— Ты вновь станешь человеком.

— Это невозможно, на мне вселенская магия, её не пробить даже богам, — слёзы в три ручья брызнули из круглых глаз.

— Вполне возможно, — настойчиво говорит Семаргл — Волшебная Книга о Начале и Конце Мира тебя обратит в человека.

Курица растерянно обводит всех глазами и останавливает взгляд на мне:

— Это так… Кирюша? — жалобно спрашивает она.

Мне сложно сейчас что-то утверждать, но я уверенно киваю.

— Теперь я связана с вами самыми крепкими узами, которые только существуют на свете, — надтреснувшим голосом, но торжественно говорит она. — Нам необходимо спускаться в Пекло — немедленно! Но этот, — она с пренебрежением тыкает когтем в спину тираннозавру, — не пройдёт.

— В своей пещерке перекантуется, — быстро говорит Катя.

— Ну, разве что в образе мелкой мыши, — скривилась курица.

Где-то вдали появляются красные точки, их так много, словно огнедышащая лава низвергнулась со склонов вулкана и течёт в нашу сторону.

— Черти идут, — приподнимается на лапы трёхглазая курица. — Гони своего динозавра за те скалы, там находится магическая пробка — секретный вход в Пекло. Я смогла подслушать заклятие, выдёргивающее её из скалы.

Оставляя за собой пенный бурун, тираннозавр Гоша стремительно двинулся на берег. Далеко в озере раздаётся злобный вой, водные существа поняли, их добыча ускользает.

На берегу, мы спускаемся со спины динозавра, курица требовательно смотрит на Катю.

— Прости, Гоша, — Катя гладит огромную морду, — но некоторое время тебе придётся посидеть у себя в домике, — она хлопает, и он мигом исчезает, превращаясь в маленького зубастого динозаврика. Гоша поспешно забирается в свою пещерку, вильнув напоследок толстым хвостиком.

Курица взмахивает крыльями, топчется на одном месте, словно собирается усесться на гнездо, но оказывается, она выполняет какой-то ритуал. Затем начинает кудахтать, подпрыгивать в воздух и выкрикивать непонятные слова, от которых веет такой жутью, что волосы становятся дыбом. Прокатывается стон полный безутешного горя, содрогнулись скалы, с ржавым скрипом вывинчивается огромная пробка и зависает над чёрным отверстием. Могильным холодом повеяло, ноги от страха согнулись, но курица требует:

— Вперёд, друзья, вперёд, нас Бездна зовёт!

Глава 19

Бог смерти и огня поёжился, глядя в огненную преисподнюю, но огня как раз-то и нет — веет пронизывающим холодом. Вниз ведут оплывшие от времени заплесневелые ступени, на которых отпечаталось множество следов от копыт. В своё время этой дорогой часто пользовались черти, но сейчас, по какой-то необъяснимой причине закрыли вход магической затычкой.

— Чего стоим? — трёхглазая курица с бесстрашием умалишённой прыгает на первую ступеньку. — Прохладно, но ниже будет теплее, когда вывернем другую затычку, даже попотеть придётся, там круглые сутки поддерживают под котлами огонь, чтоб смола не загустела, — деловым тоном продолжает она.

— А почему эту дорогу закрыли? — Катя с опаской заглядывает вниз.

— А. ерунда, черти между собой судачат о каком-то Большом Хрюхе, что поселился где-то в ответвлении этого хода.

— Что за Хрюха, — отскакивает Катя, глаза округляются, её всегда страшит то, что непонятно.

— Нечто с большим пяточком, — нахохлилась курица. — Вы долго стоять будете? — подпёрла она крыльями бока. — Мне сложно сдерживать эту крышку, магических слов уже не хватает, давайте быстрее!

Семаргл нехотя сполз вниз, протянул руки, поддерживая Катю, затем хочет помочь мне, но я самостоятельно прыгаю и едва не поскальзываюсь. Крышка с грохотом падает, и тишина сменяется на ещё большую тишину. Странное ощущение, оказывается, тишина бывает значительно тише, если попасть в замкнутое пространство, особенно если учитывать, что где-то прячется загадочный Большой Хрюх, наводящий ужас на чертей.

Высыпаю из пальцев с десяток светящихся шариков и посылаю вперёд, чтобы освещали лестницу. С недавних пор это волшебство у меня получатся как «здрасте». Да и вообще мне кажется, я начинаю вспоминать некую таинственную магию, доставшуюся мне в наследство от всесильного предка из Чертога Финиста.

Начинаем спуск. Ступеньки идут по спирали, поэтому сложно понять, что делается за следующим поворотом. Некоторое время пребываем в страшном напряжении, но монотонность спуска притупляет чувства — поворот, прыг-прыг вниз, вновь поворот и так далее, потеряли счёт времени. Но вот нашим взорам предстало первое горизонтальное ответвление, затем следующее — начинаются владения загадочного Большого Хрюха.

— Настоящий лабиринт, — когда мы упираемся в сеть горизонтальных ходов, — мрачно замечает Семаргл, он настолько напряжён, что иногда непроизвольно меняет свои обличия — то на крылатого волка, то на страшного человека с огненными глазами, а иногда вообще неизвестно на кого. — У моего знакомого … Минотавра … такой же лабиринт был, правда, Тесей из Крита его побил, — по-будничному заявляет он.

— А что, Тесей существовал? — удивляюсь я.