Кировская весна 1931-1935

Новое произведение Леонида Соболева «Капитальный ремонт», словно штормовой ветер, ворвалось в темные помещения Радищевской школы. Кое-кто из ребят, отдавая дань морской романтике, все же остались при своих мечтах об авиации. Но из рыжей головы Кости Закурдаева морская соль все решительнее выдувала романтику воздушной стихии и все более властно звучали в ней шторма, реи, броня и почему-то брамсели.

14.03.32 Кировская весна

Совпадая со Сталиным по большинству вопросов, Киров, тем не менее, на посту Генерального секретаря ЦК ВКП(б) оказался менее авторитарен.

Уже в марте 1932 года он по ходатайству Наркомвоенмора Уборевича распорядился освободить арестованных в рамках дела «Весна» бывших офицеров царской армии, виновных, в действительности, лишь в продолжении традиции полковых офицерских собраний, иными словами, в посиделках с игрой в карты, песнями, выпивкой и разговорами о былых временах. Оставшиеся в живых офицеры были отпущены на свободу, перед ними извинились, а в военных комиссариатах всем им было предложено, при желании, поступление на службу в РККА.

События получили название «Кировская весна».

Вскоре Киров поменял и наркома финансов – бесцветного Григория Федоровича Гринько заменил блестящий автор «золотого червонца» Григорий Яковлевич Сокольников. На съезде 1926 года он в порядке свободы мнений высказал несколько критических замечаний в адрес товарища Сталина, что ему стоило и поста наркома финансов, и членства в Политбюро. В 1931 году он пребывал в почетной ссылке – на посту полпреда СССР в Великобритании.

Наркомат земледелия под руководством Якова Аркадьевича Яковлева должен был возглавить работу по реконструкции сельского хозяйства, руководя строительством совхозов, колхозов и МТС и объединить работу республиканских комиссариатов земледелия ввиду того, что единое руководство, как было указано в законе, должно было «осуществляться таким образом, чтобы в максимальной степени обеспечить развитие инициативы и самостоятельности союзных республик в деле развёртывания производительных сил и социалистической реконструкции села».

Наркомзем СССР Яковлев со своими задачами не справился, и Народный комиссариат земледелия СССР был переименован в Народный комиссариат Сельского хозяйства СССР и получил нового наркома – Никиту Хрущева, предложения которого уже дали свои положительные плоды.

Народный комиссариат внутренних дел, руководство которым со стороны Толмачева вызывало много нареканий, получил нового назначенца, им стал Яков Давыдович Березин.

Березин еще в 1923 году он служил в должности помощника (заместителя) начальника административно-организационного управления ОГПУ. Но 9 августа 1924 года коллегия ОГПУ откомандировала Березина в распоряжение ВСНХ, где он сначала был особоуполномоченным при председателе и секретарем партийной ячейки. С 1926 года на долгие годы ушел на работу в энергетике. В 1930 году окончил Московский электромашиностроительный институт, получив диплом электромонтажного инженера. В 1927–1930 годах работал в ВСНХ заведующим общим отделом Главэлектро, членом правления Энергоцентра. В 1931 году назначен управляющим Донэнерго в Харькове. Теперь же Березина вернули на службу в органы внутренних дел, и сразу на пост народного комиссара.

15.03.32 Аттестация

В наркомовский кабинет зашли начальник Главного Управления РККА Борис Миронович Фельдман, и очередной аттестуемый – среднего роста, широкоплечий, с небольшой рыжеватой бородкой, комвойсками Ленинградского военного округа Иван Панфилович Белов. В кабинете Уборевича уже расположились члены комиссии первый заместитель наркома Гамарник, второй заместитель наркома Тухачевский и начальник Штаба РККА Егоров.

– Представляется к аттестации командующий войсками Ленинградского военного округа Иван Панфилович Белов, 1893 года рождения, полных лет 39, русский, из крестьян. Согласно заключению ВСУ РККА – здоров, годен к строевой службе. Член ВКП(б) с 1919 года, ранее с 1916 года состоял в партии эсеров – начал Фельдман.

– Ну зачем это? Кому нужны эти старые сказки? Эсеры были, да быльем поросли – вспыхнул Белов. Широкие скулы его напряглись, а челюсть двинулась вперед.

– Спокойнее, Иван Панфилович – осадил его Гамарник. Вас никто ни в чем не обвиняет, Вы не в ОГПУ, а в кабинете Наркома по военным и морским делам.

– Я продолжу, Иероним Петрович? – невозмутимо спросил Фельдман.

– Разумеется, продолжайте, Борис Миронович – спокойно, словно ничего не произошло, разрешил Уборевич.