Читаем Кировская весна 1931-1935 полностью

Кировская весна 1931-1935

Первый САМ-5 успешно завершил Госиспытания. Летные качества самолета оказались хорошими: скорость 175 км/ч при полетной массе 1100 кг. Было много полетов. Посадочная скорость 67 км/ч давала возможность без затруднений взлетать и садиться на стандартном полевом аэродроме для У-2. Самолет по итогам испытаний был зачислен в Отдельную эскадрилью связи особого назначения Наркомата по военным и морским делам.

Уборевич все настойчивее требовал представить первую серийную машину САМ-5 бис. В марте или, самое позднее, в апреле, я твердо пообещал выкатить САМ-5 бис на летное поле заводского аэродрома.

{АИ}

16.12.33 Василий Грабин

В конце 1933 года, когда мы уже заканчивали работу над тем и другим, директор завода X. В. Давыдов (ему подчинялось и наше КБ) пригласил к себе весь руководящий состав и объявил приказ начальника ВОАО, в котором говорилось, что ГКБ 38 ликвидируется и что все здания и сооружения следует передать конструкторскому бюро, которое занимается созданием пушек, основанных на динамореактивном принципе (ДРП).

Не сразу опомнились мы от столь сильного и внезапно нанесенного удара. Не верилось, что одним махом поставлен крест на всем сделанном для подготовки своих, советских конструкторских кадров. Время то было какое!

После объявления злополучного приказа настроение в ГКБ 38 резко упало. Конструкторы собирались группами, обсуждали создавшееся положение. Большинство не хотело заниматься динамореактивными пушками: "Куда угодно и что угодно, только не ДРП!" И действительно, на бывшей территории ГКБ 38 для работы по новому профилю остались немногие. Группа из двенадцати конструкторов и одного технолога во главе со мной с ведома директора решила перейти на строившийся в то время завод в одном из приволжских городов.

На «разведку» для выяснения условий работы мы послали в Приволжье инженеров В. И. Розанова и П. Ф. Муравьева. Они вернулись с вестями приятными: конструкторы заводу очень нужны. Это воодушевило нашу группу, мы начали собираться в путь. Упаковали и отправили чертежные доски, столы, шкафы, всевозможные чертежи, справочники, специальную литературу. Настроение у всех было хорошее. Нас не пугали трудности. Многим нашим недавним товарищам по совместной работе в ГКБ 38 не хотелось покидать Москву, они старались устроиться и устраивались в любые места, лишь бы не ехать на периферию. В нашей группе не наблюдалось ничего похожего, хотя почти все были коренными москвичами.

{14}

25.12.33 Светланка Сталина

Я Василия отметки

Узнаю без дневника.

Если брат приходит с тройкой —

Раздаётся три звонка.

Если вдруг у нас в квартире

Начинается трезвон —

Значит, пять или четыре

Получил сегодня он.

Если он приходит с двойкой —

Слышу я издалека:

Раздаётся два коротких,

Нерешительных звонка.

Ну, а если единица —

Он тихонько в дверь стучится.

{1} Имя мальчика изменено.

1934 год

13.01.34 Петр Буйко

Нас продолжает гонять с Севера на Юг и обратно. Иногда немножко на Запад, чуть-чуть на Восток. Сжатия не пугают больше. Они стали очень часты. Люди спокойно наблюдают свирепую пляску льда. Иногда свои концерты в кают-компании заглушают канонаду льда. Большевистская организованность пронизала мельчайшие детали корабельной жизни. «Челюскин» и челюскинцы держались крепко, с честью неся советскую вахту в Советской Арктике.

Шла зимовочная жизнь. Работали кружки языков. Комсомольцам читал обществоведение Баевский. Он хороший педагог. За это время комсомол корабля вырос. Повар Юра Морозов и штурман Виноградов были приняты в коллектив.

Строители удовлетворительно сдавали зачеты. Практически оформился учебный комбинат – проект Боброва. В нем: курсы штурманов, школа кочегаров и машинистов.

В свободное время занимались охотой на песца. Это стало своего рода «эпидемическим» заболеванием, после того как были убиты первые песцы. Далее апатичные к охоте, увидав, что кто-либо радостно мчится по коридору, таща за ноги белый ком, подымались со словами: «Пойду-ка и я капкан поставлю». Но песцы были хитры и редко попадались на удочку.

Как-то грянуло сильнейшее сжатие. Было это днем. Корабль дрожал под напором многих миллионов тонн льда. Объявлен аврал люди закружились в пурге, вытаскивая необходимый груз на лед. Оттаскивали, устанавливали, закрепляли и, уложив, накрыли брезентом, оставив на льду.

Аварии на этот раз не произошло.

Миновали три тревожных дня.

Лед живет своей жизнью. У места склада внезапно появились трещины. Это грозило гибелью продуктов.

Снова бешеный аврал, под неумолимый треск льда продукты подтаскиваются к кораблю и подаются на борт. Ни мороз, ни леденящий ветер не останавливают борющихся со стихией людей.

Запас опять на корме.

Время идет. 1933 год ушел давно. Встал во весь рост январь 1934 года

{11}