Читаем Кировская весна 1936-1937 полностью

Кировская весна 1936-1937

16 октября Ларго Кабальеро объявил о создании регулярной Народной армии; для контроля армии со стороны государства в ней был введён институт комиссаров («правительственных делегатов»). Ряд неудачно проявивших себя в первые недели войны командующих были заменены; так, командовавший центральным фронтом генерал Рикельме уступил своё место полковнику Асенсио Торрадо. Был предпринят ряд мер по восстановлению госаппарата, наведению порядка в тылу. Главной же победой Ларго Кабальеро было достижение с Тухачевским договоренности о широкомасштабной помощи СССР и о ее условиях; как результат, в республику вскоре начала поступать советская военная помощь, а обучать республиканские войска и помогать их офицерам стали советские военные специалисты.

{РИ}

15.10.36 Поль Арман

Представителя испанского военного министерства, в чье распоряжение прибыли разгрузившиеся с сухогруза «Комсомол» первые советские танки и танкисты, 14 октября в Картахене не оказалось. Капитан Поль Арман, как один из немногих советских командиров владеющий французским языком, был оставлен за старшего по разгрузке, а полковник Кривошеин с еще несколькими командирами поехал выяснять пункт назначения.

Увидев грузчиков, которые не только кидали снарядные ящики как апельсины, но и вдобавок устроили перекур у бочек с бензином, Арман пришел в ярость и ринулся наводить порядок.

– Куда ты? – удерживали его товарищи. В чужой монастырь со своими порядками не ходят. Мы тут в гостях.

– Ну нет, на войне как на войне – ответил Арман и, отдав команду, немедленно оцепил пункт разгрузки советскими бойцами. С перекурами вблизи бензина было закончено.

На вопрос «какие распоряжения насчет танков, экипажей?» в Картахене никто Кривошеину не ответил, но зато несколько человек сошлись в совете поехать в Мурсию, в областной комитет партии. Он добрался до Мурсии, оказавшейся чудесным зеленым местечком. Энергичный молодой человек – товарищ секретарь Альфонсо – связался по телефону с Мадридом, с ЦК коммунистической партии и сообщил Хосе Диасу о прибытии русских танкистов. Диас поздравил советских командиров с благополучным прибытием и заверил, что им будет оказана всяческая помощь.

– Необходимо, – перешел он к делу, – скрытно и срочно развернуть учебный центр для занятий с будущими танкистами. Для этих целей ЦК отвело танкистам курорт Арчену: санаторий в горах, километрах в тридцати от Мурсии.

Было решено на рассвете перегнать танки туда. Восемьдесят пять километров от Картахены предстояло пройти своим ходом, перевезя все боеприпасы и все прочее. Перегонять танки и автомашины в Арчену пришлось двумя колоннами не только из осторожности: не хватало механиков-водителей. Посадили за рычаги и командиров танков, и заряжающих. Ответственным за весь марш был лейтенант Новак. Воентехник Гонценбах замыкал колону на технической «летучке»: в дороге могут быть неполадки. У Армана полегчало на душе, когда первая колонна танков и грузовиков, окутанная пылью каменистых мостовых предместья Санта-Люсия, скрылась из глаз. Колонна двинулась на север по асфальту шоссе Карретера насиональ.

Рано утром певучие звуки подъема проникали в коттеджи, где расположились бойцы. Нет, слово «бойцы» еще не подходило к внешнему виду будущих танкистов. В строю на утренней поверке стояло пестрое войско, одетое в военную форму республиканцев «моно», в рыбацкие куртки, ковбойки басков, кожаные тужурки и модные пиджаки. Шляпы, кепки, пилотки, береты. И только несколько счастливцев – им откровенно завидовали – были обладателями мотоциклетных шлемов или шахтерских касок.

Новичков, в зависимости от будущей специальности, разделили на группы. Сформировали отдельные роты: командиров машин, водителей, башенных стрелков. В роту входило по пятьдесят человек, ими командовали испанские офицеры. Инструкторами в каждой роте были русские.

По тактике, по методике стрельбы Арман и отчасти Кривошеин вели занятия на французском языке. Большинство офицеров понимали, о чем шла речь и переводили тем, кто не знал французского. Весь день на танкодроме слышался хриплый, резкий голос Армана: «бланко» – цель, «искьерда» – влево, «дереча» – вправо, «ларго» – перелет, «корто» – недолет, «листо» – попадание …

Арман попеременно играл три роли: командира танка, механика-водителя, башнера. Сам подавал себе команды и сам их выполнял. Испанцы с трепетом проделывали то же самое. Торжественная и незабываемая минута в жизни каждого учащегося – он может совершить то, что до сих пор умел только его учитель. Когда горнист протрубил отбой, механики-водители уже самостоятельно вели боевые машины с открытыми люками.

Крутизна, рвы, глубокие ямы, заполненные водой, деревья там, где они совсем не к месту, – таким был танкодром. Даже опытные саперы не могли бы наделать столько препятствий на этом клочке каменистой земли. Дело помаленьку шло вперед. {29}