Кирпичи-II

Я быстро оделся и спустился. Из выхлопной трубы вовкиной «девятки» идёт густой дым, а сам Вовка, притопывая, мёрзнет у машины. Дым подсвечивается габаритными огнями и выглядит зловеще. Маленький Вовка, в дублёнке и бобровой шапке, напротив, выглядит забавно.

Я вышел из подъезда и сразу же ощутил пощипывание в носу – мороз. Февраль у нас традиционно самый холодный месяц.

– Еле завёлся сегодня, – бубнит Вовка в перчатки. – Как ты после вчерашнего?

– Проспал до обеда, выпил все молоко и воду из крана, – отвечаю я.

– Счастливчик, – завидует Вовка. – Я только с работы. Еще и генеральный сегодня разнос устроил. Жена весь день звонит и пилит... Сегодня спрашивала, когда ты уедешь наконец. Я сказал, что если она не перестанет, ты тут вообще навсегда останешься.

Посмеялись.

– А Мишка где?

– Он сразу после работы туда едет. В «Ковчег», ты ж там еще не был. Живая музыка, саксофон, тебе понравится. Ладно, садись, в дороге поговорим.

В машине, кажется, холоднее, чем на улице. Вовка, осторожно развернувшись – он только недавно купил машину и получил права – выезжает из двора на улицу. Разницы в освещении почти нет, фонари в городе в большом дефиците. Едет Вовка неуверенно и аккуратно.

Проезжаем парк Ленина, сворачиваем на Вавилова, потом на Попова и вот мы в седьмом микрорайоне. Еще пять минут и вот они – огни «Ковчега». У нас маленький город, стотысячное население и все друг друга знают.

Ставим машину, заходим в ресторан, сдаём одежду в гардероб. Вовка снимает очки и протирает запотевшие стёкла. Вернув очки на место, он оглядывается и неуверенно спрашивает:

– Идём?

Киваю, и мы заходим в общий зал.

В «Ковчеге» сегодня шумно. По прокуренному помещению снуют официанты в тельняшках, а весь интерьер выполнен в морской тематике. В углу замечаю одинокого Мишку. Мы с Вовкой протискиваемся к нему. Увидев нас, он расплывается в улыбке и встаёт из-за стола. Скамейка, с которой поднялся Мишка, качается, начинает падать и только стенка задерживает её падение. Мишка не замечает, обнимает меня, Вовку и снова садится.

Мы садимся напротив. Подбегает официантка, бросает на стол меню и удаляется. Вовка трёт ладони и берёт в руки меню:

– Сейчас бы соляночки горячей!

– А я бы шашлычку заказал, – говорит Миха. – Совсем отвык от еды нормальной. Мать болеет, не до готовки. А я что – пельмени сварить, картошки пожарить. В столовой на работе всякую хрень подают, и дорого, блин. А ты, Серёг, что будешь?

– Да я из дома, только поужинал, закуски только если какой.

– Так, тогда бутылку «Столичной», томатный сок, шашлык... Какой шашлык тебе, Мих?

– Свинину!

– Ага, шашлык из свинины на рёбрышках, солянку... Закусывать чем?

– Соленья есть какие-нибудь?

– Вот, «Бабушкины соленья из погребка» – малосольные огурчики, помидоры, грибочки... Пойдёт?

– Аск! – ответили мы с Михой хором и заржали. – Нормальный выбор?

– Ну, хум хау, – поддержал нас Вовка и тоже засмеялся.

Подошла официантка – руки в боки, взгляд усталый и равнодушный.

– Ну чё, выбрали?

Пока Вовка делает заказ, я вспоминаю, как долго когда-то мы объясняли Мишке смысл этого анекдота про двух переводчиков.

– Водку сразу! – командует Миха официантке и закуривает.

Автоматически мы тоже тянемся за сигаретами. А ведь в школе не пили и не курили. Мы с Пахомовым начали в институте, а Миха – в армии.

– А помните Людмилу Ивановну? Ну, она ещё меня постригла? – вспоминает Мишка. – Я тогда зарос, помню, а она не выдержала и прямо на уроке меня постригла?

– Эээ..., – тянем мы.

Конечно, помним. Злющая математичка под хохот всего класса вытащила Мишку за патлы к доске и остригла. И не сказать, что мишкина причёска стала образцом парикмахерского искусства – скорее это было похоже на образчик буржуазной пропаганды или веяние моды двадцать первого века. Но дело, конечно же, было не в причёске. Просто вряд ли математичка осмелилась бы так поступить с кем-либо иным. Тихая же и забитая тётя Рая не стала скандалить и разбираться. И это ещё раз утвердило класс в мысли о безнаказанности издевательств над Мишкой.

– Ну, так помните или нет? – возбуждённо спрашивает он.

– Помним.

– Ну вот, у неё оказывается есть дочка! Сегодня познакомился с ней, Верой зовут...

– Погоди, – перебивает его Вовка. – Часом не Погодина фамилия? Рыжая такая, невысокая...

– Ага, точно! А ты её знаешь что ли?

– Ещё бы не знать. Валька Погодин со мной работает, это его жена бывшая. Развелись они года два назад.

– Ну и что, что развелись, – мрачнеет Мишка. – Всякое бывает, характерами не сошлись может. И дочка у неё есть, я в курсе.

– Может и характерами, – тянет Вовка. – Только не думаю я, что тебе её характер понравится. Бл...

– Закрыли тему! – отрубает Иванченко и встаёт из-за стола. – Свои мозги есть. Я в туалет.

Пахомов затягивается, изучает поверхность стола и тихо говорит:

– Гуляла она сильно. Валька переживал, прощал, верил выдумкам её... Ладно, сам разберётся. А ты как? Веришь своей?

– Верю, – отвечаю я и зачем-то лезу в карман за телефоном.