Кирпичики 2

Адрес парковки, который мне начиркал на листке Куриленков, значился в нашем же районе, но не в центре его, а довольно прилично на окраине, почти у выезда на московскую трассу. Охранники там были предупреждены, так что объяснять мне ничего не пришлось. Денег они тоже не взяли. Решил не шиковать и машину ловить не стал — тут недалеко остановка восьмого трамвайчика имелась, на восьмёрке этой, раздолбанной и расхлябанной, я и докатил через полчаса почти что до самой до Барселоны. Купил букетик по дороге, как-никак всё же первое свидание, без цветов не комильфо…

Глава 7

Галя уже переминалась с ноги на ногу неподалёку от входа — это была советская постройка, где раньше было прописано кафе «Буратино» с лимонадом и мороженым в ассортименте, а теперь, значит, в соответствии с веяниями времени здесь стали подавать что-то из средиземноморской кухни. Проверим заодно, как они научились готовить…

— Привет, — сказал я Гале, — давно ждёшь? Это тебе, кстати, — и я вручил ей букетик белых хризантем.

— Ой, спасибо, — улыбнулась она, — я только что подошла.

— Ну тогда вперёд, навстречу приключениям, — ответно улыбнулся я и открыл дверь заведения.

Внутри нас не сказать, чтобы сильно ждали — охранник в синем и не глаженом костюме был хмур и неприветлив. И первое же, что мы от него услышали, было «Мест нет». Однако две оранжевые десятки с портретом вождя быстро исправили его настроение, он спрятал купюры в карман штанов и провёл нас к столику в дальнем конце зала.

— Выбирай, дорогая, — протянул я Гале меню в толстой кожаной папке, — и ни в чём себе не отказывай. Праздновать так праздновать.

— А ты действительно неплохо поднялся, — окинула меня она долгим изучающим глазом, — денег вон куры не клюют. Мне вот это и вот это, — без всякой паузы ткнула она пальцем во что-то на второй странице.

Официантка кивнула и повернулась ко мне, а я не долго думая сказал «и мне то же самое плюс коньячку какого-нибудь грамм сто».

— Ты же не видел, что я заказала, — удивилась Галя, — вдруг тебе это не понравится.

— Тут, как говорят знающие люди, все блюда неплохие, так что понравится, — заверил её я.

— Расскажи лучше про себя, — попросила она, — а то про меня ты всё расспросил, а о себе молчок. Я слышала, ты на завод какой-то устраивался.

— Пожалуйста, — пожал плечами я, — у меня тайн нет. Закончил универ, потом работал в институте радиотехники, в январе действительно ушёл на завод, на кирпичный…

— Ничего себе, — поразилась она, — и зачем тебе эти кирпичи сдались?

— Это в рамках программы МЖК, комсомол организует, слышала такое название?

— Что-то слышала краем уха, но ты лучше поясни, — а официантка тем временем притащила нам по греческому салатику… не совсем, конечно, испанская кухня, но тоже пойдёт.

— Два года надо отработать на предприятии со сложными условиями труда… ну там, куда вольные люди не идут… после этого государство выдаёт тебе квартиру. Ну теоретически выдаёт, на практике разное бывает.

— И ты купился на эту туфту? — неожиданно она ответила, ничего не скажешь.

— Почему купился, почему туфту? — вяло начал возражать я, — там всё довольно прозрачно было, институт перечислил за меня в фонд этого МЖК 25 тысяч рубликов, за остальных наших бригадников то же самое. На эти деньги вполне можно построить прекрасный домик.

— А просто выдать тебе эти деньги институт не мог? В нашем районе и сейчас можно двушку купить за гораздо меньшие деньги.

— Правила игры надо соблюдать, — буркнул я, — сказано играть на футбольном поле, значит надо играть на футбольном поле, 11 на 11 человек, два тайма по 45 минут, иначе дисквалифицируют нахрен.

— Саня, ты же умный и взрослый человек, — отвечала мне Галя, доедая салатик, — сам видишь, что вокруг делается — скоро не будет ни МЖК, ни комсомола, ни кирпичных заводов. Пропадёт ваш скорбный труд ни за копейку.

— Уже, — отвечал я с унылой миной (а следом за салатиком появилась и паэлья, рис с морепродуктами и овощами).

— Что уже? — не поняла она.

— Пропал уже скорбный труд — расформировали наш отряд пару недель назад.

— Ну вот видишь, — рассмеялась Галя, — даже и года ждать не стали. Как там хоть работалось-то, на этом кирпичном заводе?

— Мрак и ужас, — ответил я (а паэлья оказалась вполне съедобной, особенно под коньячок), — пыль, грязь, уголовники, а особенно доставала третья смена, с полуночи до восьми утра.

— Хотя бы то хорошо, что он закончился, твой кирпичный завод вместе с этой третьей сменой, — ответила Галя, — давай за это выпьем.

Мы чокнулись.

— И чем ты сейчас занимаешься?

— Я всё же не напрасно на кирпичах здоровье-то гробил, — ответил я, — наработал некоторые связи, раскручиваю одновременно два… нет уже три проекта.

— Расскажи, — попросила она, — если это не коммерческая тайна.

— Да пожалуйста, — я заказал ещё по бокалу, ей грузинское вино, себе коньяку, и выдал на-гора сагу о своих последних похождениях — и про концерт, и про банк, и про лотерею.

Галя молча выслушала всё это, а потом выдала такую ремарку:

— Возьми меня в один из этих проектов, я тебе пригожусь.

— В какой именно? — уточнил я.