Кирпичики

10 февраля 1970 года (продолжение, начало в № 21)

«Революция 1905 года потерпела поражение..

— Я вам покажу, мужичье сиволапое, как права требовать! — гремел с новой силой голос разбушевавшегося заводовладельца. — Я вам такие права покажу, что и себя не признаете. И, действительно, Воронин создал у себя на заводе условия, невыносимые для работы. Полнейшее отсутствие механизации, никакой речи не могло идти об охране труда. Многие уходили с завода, но не так-то просто было найти работу. Заводы и фабрики тысячами выбрасывали рабочих за ворота, обрекая их на нищенство. Не раз рабочие, ушедшие с завода Воронина, возвращались после долгих мытарств на прежнее место. Бывали случаи, когда истощенный от голода человек, чтобы хоть как-нибудь получить работу, ронял человеческое достоинство, падал ниц. Но чаще были случаи, когда рабочие гордо поворачивали обратно, не забывая напомнить Воронину, что и новая революция не за горами. Подобное напоминание отрезвляло зарвавшегося заводовладельца-самодура.

В один из таких дней, когда непонятная ему самому тоска взяла за самое горло, то ли с перепоя, то ли с чего другого, подступившая враз тревога охватила Воронина. Он вечером сорвался из дома… — Куда? — испуганно спросила жена. Ничего не отвечая, Воронин вышел на улицу. — Поезжай к Герасимову! — приказал он извозчику.

Узнав о приезде в его дом конкурента, Герасимов удивился: «С чего это среди ночи его принесло?». Воронин поразил своим видом. Бледное отечное лицо, горящие глаза. Весь взъерошенный. «Может, он пьян?»-подумал Герасимов.

— Смятение овладело мною, — прямо глядя в глаза Герасимову, заговорил Воронин. — И хозяин вроде, а вот ходишь по заводу, смотришь на эту быдлу и чувствуешь, что вот-вот кирпич на голову об рушат… Думаю я, что объединяться нам надо. Хотя бы объединяться в товарищество. Совместно-то нам сподручнее будет, а?

— Сам об этом подумываю, Иван Павлович, — маслянистыми глазами оглядывая гостя, признался Герасимов. — Революция хотя и не победила, а открыла черни глаза. Я вот думаю, что будет, коли вся Россия поднимется…

— Нет! — стукнул кулаком по столу Воронин. — Нет. Такому не бывать…

Ошибся промышленник. Вскоре после ночного визита к Герасимову на заводе Воронина вспыхнула забастовка порядовщиков. Глазами, полными ярости и бессилия, смотрел Воронин на колыхающуюся грозно толпу людей, медленно, как волна, накатывающуюся на него.

— Вы!..Вы!.. — Воронин, сжав кулаки, пытался броситься на рабочих, разогнать их, но грозный окрик заставил сжаться его в комок, попятиться назад, а затем мелкой рысцой отступить к конторе. А к толпе бастующих присоединяются все новые и новые волны рабочих. «Их не удержать, они сметут мой завод, — лихорадочно соображал Воронин, — им надо уступить. Не то, потеряю больше».

— Слушайте меня, други!

— Медведь тебе друг, — дискантом взметнулся над угрюмо притихшей толпой чей-то злой голос.

— Рабочие, — между тем, говорил Воронин в толпу, — отныне я прибавляю вам зарплату на рупь!

— Мало! Мало! Плати, что положено, — заволновались мастеровые.

— Полтора, други!

— Два!

Воронин на секунду замешкался и тут же рубанул рукой воздух: — Согласен!

Описанный выше случай — стихийное выступление мастеровых — первая победа рабочих на заводе Воронина. Первая русская революция хотя и потерпела поражение, но она сделала свое важное дело: разбудила самосознание рабочего класса, дала ему возможность поверить в свои силы.

Архивные документы донесли жаркое дыхание тех дней. После описанного выше случая Воронину не раз еще приходилось идти на уступки рабочим. И даже объединение Воронина с компаньонами не дало желаемого результата. Идеи, которые несла рабочему классу большевистская партия, возглавляемая Владимиром Ильичем Лениным, были сильнее жалких попыток Воронина упрочить пошатнувшуюся власть.

В России зрела Февральская революция 1917 года. В ее событиях, как и в событиях Великой Октябрьской Социалистической революции, участвовали рабочие Вороминского завода: отцы и деды сегодняшнего поколения завода стеновых и теплоизоляционных материалов».

В. Ефремов (продолжение следует)