Кирза и лира

Уже и подтверждение этому есть: авторота срочно свечи зажигания на двигателях машин местами меняет, борта свежей краской малюет, номера трафаретит, запаски клеит, тенты на стойки кузовов натягивает. Из-под навесов спешно выкатывает НЗ-эшные машины: хозяйки, кухни, бэтээры. Водители, бедняги, до поздна и в темноте, грязные как черти, слесарят под ними с противогазами на боку. Булька, художник наш и тот занят, со своим подмастерьем, «молодым», всякие разные таблички штампует: «В машине не вставать», «Осторожно мины», «Пункт регистрации», «Проход», «Медсанчасть», «Люди», и тому подобное. Пачками. Взвод «хозо», словно юные туристы перед походом, палатки на ветру сушит, где и штопает. На складах усилился характерный шум: срочно сортируют комплекты продуктов «НЗ» — учебный, боевой и прочий запас, на «годный», «негодный», «пойдет». В штабе полка так же крепко пахнет духами, хорошими сигаретами, тот же скрип хромовых сапог, скрежет резко отодвигаемых стульев при виде входящих очень-вышестоящих офицеров, тот же многоголосый шум клацающих пишущих машинок, трели телефонных звонков, так же резко и коротко звучат команды, но дыма заметно прибавилось. Сигаретного, естественно. От того работа выглядит еще боевее, боевитей… Суетистей, точнее сказать.

Сверхсрочники тоже готовятся. С видимым, но сдержанным раздражением, оповестили своих домашних о больших внеплановых! возможно многодневных! боевых учениях! с отрывом от дома! от любимой семьи! Для усиления неотвратимости своего отсутствия дома, добавив сердитое, мужское: «Мать-иху-ити!» Выразив этим высшую степень своего отрицательного отношения к планам командования, по поводу предстоящей полевой холостяцкой жизни, и вообще. Кое-кто из них, с сожалением, вынужден был оперативно отменить — «ещё до того, до того!..» — свои запланированные учения, так называемые вылазки на рыбалку, например. В этой связи, прикрываясь рукой, мягко мурлыкающим голосом, пообещал кому-то в телефонную трубку: «Да, конечно, моя лапочка, сразу же, по-возвращении из командировки… Нет, тут же немедленно… да, обещаю, а как же… И я тоже… и я туда же… Да-да, и я сто раз… Целую!» И все такое прочее. В общем, перенёс рыбалку на несколько отдалённое время, предусмотрительно подкормив место.

Некоторые холостяки и к ним примкнувшие, наоборот, зная, характер полевой жизни, перестали ночевать по месту своей постоянной прописки, и на каждый вечер, посыльному сообщали новые свои замысловатые городские, и пригородные географические координаты. Торопились голодные, теряя силы, в темпе мазурки, отрывались, набираясь женской ласки и впечатлений, будто медведь в зиму. Посыльные, вчитываясь в новый, наспех нарисованный маршрут оповещения, озадаченно чешут «репу», в смысле затылки: «Ни хрена, себе, иероглифы получились! Где такая улица, где такой дом? Как тут искать?..» Но не возражают. Посыльный с удовольствием поболтается по ночному городу в поисках адреса, ему-то что? Ему сказали — он поехал! Пока искал — уже утро! Приехал, а там и ученья того… тю-тю. «Скончились», в смысле. Пусть потом разбираются, кто — какие адреса даёт. Он не виноват.

Кто там у нас ещё остался? Срочники.

Да-да, конечно, срочники.

Срочники-срочники…

Ну, что срочники, что? Что срочникам-то готовиться? У них же всё на себе. Правда, из ружпарка кое-что по тревоге заберут, чтоб проветрилось: котелок с ложкой, автомат, каску, лопату с противогазом прихватят, подсумок под гранаты… скатку шинели хомутом, тощий вещмешок. Что еще? Да, фляжку — чуть не забыл! — затхло пахнущую. Вода в ней — противней-противного, хуже не бывает! — но без воды никак. Еще что? Мелочь всякую. Главное, едой бы какой запастись впрок: печенье бы там сладкое, пряники какие, сухари, просто хлеба. Это бы хорошо, да! Вот тогда бы и ладно. Тогда бы и черт с ним, с этим разворачиванием. В первый раз, что ли!

Армия… Армия… Армия!..

58. Если б не эта авторота…

Подняли полк по тревоге в пять утра. А можно бы запросто и в четыре или, например, в шесть, но подняли в четыре. Почему именно в четыре? А вот, командирские расчёты, расчёты. Тактические, причём.

В четыре утра в полку — и в некотором радиусе по округе — обычный вселенский шум, спешка, сутолока. Но собрались сверхнормативно быстро (всё ж было известно!), построились, проверились, погрузились в выстроенные в колонну машины. Вокруг всего этого — чистенькие, аккуратненькие офицеры суетятся, как всполошенные квочки вокруг стаи цыплят, перед надвигающейся бурей. Не на шутку беспокоятся: всё ли взяли, все ли сели, не упустили ли чего, не подвели бы… Главное — не подвели бы! Слышны отдельные команды старших офицеров и вопросы: «Так! Кто здесь старший?.. Докладывайте… Так, понятно. А здесь?.. А там? Вы всё лично проверили, всё?.. Хорошо! Та-ак!..»

Пока собирались уже и рассвело.

Погода тёплая, но явно намекает на дождь, просто пальцем тычет… Правда, небо пока только ещё хмурится. Естественно, нахмуришься тут, такой шум внизу!..