Кисельные берега (СИ)

- Яблоня-яблоня, - Кира дотронулась до нагруженных ветвей , - скажи, куда гуси-лебеди полетели?

Дерево прошелестело в ответ что-то невнятное, путаясь языками листьев в лёгком ветерке, и уронило к ногам путницы несколько зелёно-розовых плодов.

- Кажется, по закону жанра требуется отведать её лесных яблочек… И, кажется, главная героиня сказки поначалу кочевряжилась: «вот ещё, - говорила она, - у моего батюшки и садовые не едятся!» Но я кочевряжиться не буду – сказки к выбражулям обычно не лояльны…

Эксперт по сказкам подобрала с земли оброненные для неё дары и решила устроить привал.

Солнце поднималось всё выше, приближаясь к полудню, подъедало длинные утренние тени. Утомлённая зноем путница с облегчением залезла под сень волшебного дерева и расположилась там с комфортом. Она подложила под голову свёрнутую куртку и хрупнула кислым яблоком.

«Это что получается, - размышляла Кира, закинув одну руку за голову и обозревая яркое небо сквозь переплетение ветвей, - на обратном пути мы с Медведем будем просить здесь убежища? Чтобы яблоня укрыла беглецов от гусей-преследователей? Пожалуй, тесновато нам здесь придётся… Вряд ли Медведя под яблоней удастся поместить так, чтоб ноги не торчали, - она хихикнула, представив эту забавную картину. – Если только с помощью волшебства, расширяющего пространство…»

Девушка прикрыла глаза. Лёгкая мечтательная улыбка блуждала на её губах.

«Тесно – это ж ведь совсем неплохо… Мы будем стоять с ним под деревом, прижавшись друг к другу – он уж точно не сможет этого избежать… Я возьму его за руку, сожму пальцы покрепче… Мне ведь страшно! Я ужасно напугана погоней! Кто поможет, кто утешит, кто защитит бедную слабую девицу? Только такой благородный и смелый витязь… прячущийся от гусей…»

…Благородный витязь слегка отстранился. Посмотрел на льнущую к нему девицу с высоты своего роста. Почувствовав его взгляд, девица подняла голову и встретилась с ним глазами.

- Что? – спросила шёпотом, едва двигая губами: эти звенящие мгновения случайной и краткой близости были ей так ценны – не хотелось потерять ни секундочки!

А он… Он решил всё испортить? Задать какие-нибудь прозаические вопросы? Обсудить дальнейшие планы по пряткам и перебежкам до следующего укрытия? Или… напомнить ей о Пепелюшке, чтобы она не больно-то сильно прижималась…

- Только не говори мне ничего про Пепелюшку! – взмолилась она.

- Какую ещё Пепелюшку? – удивился Медведь и склонился к лицу девицы. – Ты задремала, и тебе приснился сон?

Он улыбнулся и прикоснулся губами к её виску.

…Кира вздрогнула и очнулась.

Не шевелясь и почти не дыша она лежала на траве, таращась в свод своей яблоневой беседки и опасаясь ненароком развеять зыбкий флёр того волшебства, что ощутила мгновением ранее. Казалось, его присутствие, его запах, прикосновение губ – они ещё здесь, вокруг неё, с ней… Она цеплялась за эти щемящие ощущения, но морок быстро рассеивался, оставляя после себя сладкую боль почти материализовавшейся, но внезапно растаявшей сонным дурманом мечты.

- Что же это такое? – обиженно вопросила она.

Потом выбралась из-под дерева и высыпала в траву рассованные по карманам яблоки.

Глава 99

Постепенно, незаметно для себя, Кира прибавляла шаг. Она торопливо взбегала на холмы, через которые переваливала дорога и с нетерпением вглядывалась в горизонт – ну скоро что ль?

Дальнейшее развитие событий, с тех пор, как она догадалась о сказке, казалось ей вполне очевидным: дождаться бы, когда сверкнёт под лучами солнца последняя веха перед финишем – Молочная река с кисельными берегами, передохнуть на её съедобном песочке, и – вперёд: к избушке Бабы Яги, где томится в заключении Медведь. Послушно сидя на лавочке… Катая серебряные яблочки по золотому блюдечку… Хм… И пуская слюни.

Что-то плохо у Киры эта картина вязалась с образом Медведя.

Она нахмурилась. В сказке, вообще-то, Яга похитила и удерживала в плену не здоровенного мужика, а маленького ребёнка… Как-то не вяжется… Может, это не про гусей-лебедей? Я ошибаюсь?

Гадательница по сказкам взобралась на очередной пригорок и утёрла пот с лица:

- А вот и не ошибаюсь! – буркнула она себе под нос и устремила задумчивый взор вниз, где под серой кручей змеилась речка с белой, словно известь, непрозрачной водой.

Широкая дорога, с которой путешественница за всё это время сроднилась, спускала свой пыльный язык в прохладную молочную гладь и на этом… обрывалась. От неё не отделялось ни тропки, ни стёжки, ни даже слабого намёка на возможность свернуть. Не могла похвастаться река и пологими пляжами, по которым можно было бы двинуться вдоль извилистого русла. Напротив: скользкие, обрывистые кручи, тянущиеся насколько хватало глаз, не оставляли путнику ни единой надежды пробраться по их кисельному бездорожью.

Недоумённо покусывая губы, Кира спустилась к кромке воды. Здесь диспозиция не стала ясней. Девица опустилась на придорожный валун, кинула рядом опостылевшую куртку. Ну и?